– Не пойдет. – Джош непреклонно покачал головой. – Скажи: «О да, я очень хочу кусочек».
– Еще чего!
Он решительно впился зубами в сандвич. Откусил, прожевал, одобрительно причмокнул:
– Вкусно. И не слишком соленый.
Жасмин фыркнула.
Джош положил сандвич и сказал:
– Ты просто не хочешь постараться. Но все когда-нибудь чему-нибудь учатся. Актерам, например, приходится учиться всю жизнь, потому что каждая новая роль требует нового подхода. Сегодня мы с тобой прошли полгорода, и у тебя ни крошки во рту не было с самого утра. Я же знаю, что ты голодна как волк. И тебе совершенно не хочется, есть эту подметку. – Он кивнул на белый сыр на белой тарелке. – Ну же, будь актрисой! Покажи мне, как ты хочешь этот сандвич, как ты проголодалась! – С этими словами он откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди.
Жасмин молчала. Это невозможно. На свете есть масса вещей, которые ей хочется получить или попробовать. Но мало ли чего она хочет! Совершенно немыслимо открыть рот и высказать свои желания. Особенно такому шикарному мужику, что сидит напротив. Джош еще немножко пододвинул к ней сандвич.
Жасмин неодобрительно поджала губы. Ему хорошо рассуждать! Он известный человек, красивый мужчина, может делать все, что угодно. Говорить все, что угодно. Как все глупые нормальные люди.
Джош вернул себе тарелку и откусил солидный кусок сандвича. Горчица потекла по подбородку.
И Жасмин сдалась.
– Я очень хочу получить кусочек, – пробормотала она.
– Ура! Молодец! Теперь и я хочу поделиться с тобой моим сандвичем. – Слова звучали дурашливо, но взгляд Джоша был задумчивым и внимательным, даже пристальным. Он подтолкнул к ней тарелку.
Жасмин взяла сандвич и откусила крохотный кусочек.
– М-м!…
– Не так, Бернс. Я не собираюсь учить тебя хорошим манерам. Я не бойскаут. Я хочу научить тебя, как быть с мужчиной.
– Подумаешь! С мужчиной в красном вечернем платье?
– Не хамить мне, сержант! А ну-ка кусай, как следует!
Жасмин схватила сандвич и решительно впилась в него зубами. О Господи! Как вкусно-то! И пастрами просто замечательное. Она закрыла глаза, отдавшись удовольствию, ив этот момент он протянул руку и сдернул с нее темные очки.
– Отдай! – Протест получился невнятным, потому что рот был все еще набит сандвичем.
– А теперь пусть не Митч Тэнк откусит от сандвича, а сама Жасмин Бернс.
«Ах ты, поросенок! Ну и прекрасно, – злорадно подумала Жасмин. – У меня на лице столько грима, что и без очков не страшно. Он все равно не увидит, даже если я покраснею как девчонка». Она откусила от сандвича.
– Вот так, господин учитель, – торжествующе сказала Жасмин. – И не нужны мне никакие уроки!