— Дела идут средне, любезный граф, — сказал он, пытаясь держаться непринужденно. — Ни особенных достижений, ни провалов.
— Не побеседовать ли нам в машине? — предложил Тарловски. — Чтобы иметь полные гарантии от посторонних ушей? — Он тонко улыбнулся: — Не беспокойтесь, господин Бестужев, никто не собирается вас арестовывать…
Говорил он правду или нет, другого выхода всё равно не оставалось. Вслед за австрийцем Бестужев влез на заднее сиденье авто. Шофер и ухом не повел, словно их обоих для него не существовало — чувствовалась неплохая выучка.
— Изволите кружить в вихре светских удовольствий? — осведомился Тарловски беспечным тоном салонной болтовни. — Надеюсь, вы осмотрели замечательную машину очаровательной графини Бачораи?
— Да, графиня удостоила меня этой чести, — сказал Бестужев ему в тон.
— Я вижу, во время нынешнего вашего визита к нам вы уделяете особенное внимание не людям, а механизмам…
У Бестужева не было никакой охоты затягивать этот словесный лаун-теннис, и он, хотя и с надлежащей вежливостью, но подчеркивая деловитость вопроса, осведомился:
— Чему обязан удовольствием видеть вас снова?
— Служба, разумеется, — сказал Тарловски тоже совершенно другим тоном. — Согласитесь, происходящее меня прямо касается. Целая группа офицеров сопредельной державы — причем отнюдь не интендантов или кавалерийских ремонтеров — развернула в столице бурную деятельность…
Глупо и смешно было бы отпираться, изображая неразумное дитятко. Бестужев сказал спокойно:
— Мне представляется, эта деятельность никоим образом не направлена против интересов Австро-Венгрии…
— Пожалуй, — кивнул Тарловски. — И тем не менее происходящее, как бы это поточнее выразиться… Ну, скажем, выходит за рамки обыденного. Ваша погоня за аппаратом…
— За аппаратом, который никоим образом не интересует власти вашей империи, — уточнил Бестужев.
— Да, бесспорно… И тем не менее. Вся эта суета вокруг телеспектроскопа сопровождается эксцессами, на которые ни одна полиция мира не станет смотреть спокойно. Чуть ли не в центре спокойной, мирной столицы начинается револьверная пальба, взрывают бомбы… Вы прекрасно понимаете, что подобные происшествия немедленно попадают в сводки, рапорты и доклады, уходящие на самый верх…
— Лично я…
— Лично вас никто ни в чём подобном не обвиняет, — серьёзно сказал Тарловски. — Лично вы не стреляли и не бросали бомб… но вы же не станете отрицать, что замешаны во всем этом? Поставьте себя на мое место, на место моих начальников… Ситуация близка к политическому скандалу. Давайте не будем ходить вокруг да около, господин Бестужев. Я прекрасно понимаю, что вы ничем не руководите и ничего не решаете… но мне как раз и поручено через вас высказать неудовольствие действиями ваших… начальников. Мое начальство желает, чтобы вы довели это до их сведения. Чтобы скандал в интересах обеих сторон удалось погасить в зародыше.