— Послушай, хватит…
— А что, собственно «хватит»? Мне, может, напоследок наговориться хочется.
— Да я не про тот бред, который ты несёшь. Я говорю: хватит трясти руку скелета.
— А я его и не трясу. Я вообще к твоему скелету не прикасаюсь.
— Так что же тогда… Ой… Он сам шевелится… Ай… он схватил меня… Помоги! Игорь! А-а!!!
Дело в том, что рука скелета сначала просто затряслась, а потом вдруг сжала ладонь Светы.
— Отпусти! — потребовала девочка, и со всех сил рванулась.
Сзади её обхватил Игорь, и тоже дёрнул назад, вглубь туннеля.
В результате этого сильного рывка часть стены обвалилась, и из неё вывалился оживший скелет.
В образовавшийся пролом ворвалось багровое свечение, так что теперь можно было и скелета разглядеть.
В общем-то, скелет, как скелет, только живой.
Череп оказался в нескольких сантиметрах от Светиного лица. Он сильно щёлкал подгнившими зубами, и издавал отрывистые шипящие звуки.
Но совместными усилиями Игорю и Свете удалось совершить весьма жестокое дело: они поломали скелет на косточки, а череп, сильным ударом ноги отфутболили назад, в черноту туннеля.
Перешагнув через бессильно дёргающиеся косточки, они направились в образовавшийся пролом.
И они оказались в затенённом углу весьма просторной пещеры. С высоких сводов свисали сталактиты, которые, упираясь в пол, образовывали кривые колонны. Вдоль стен стояли высокие бочки, за одной из которой и спрятались Игорь и Света. Центральная часть пещеры была заполнена багровой дымкой, и там возвышался здоровый, выкованный из чёрного металла гроб. На поверхности гроба шевелились и стенали барельефы, отображающие адские мученья.
А на самом гробу сидели и резались в карты два уродца, которые, как и гроб, были выкованы из черного металла.
Один из уродцев рыкнул на другого:
— Эй, Жесткорвал, я тебе говорю: был такой грохот, будто часть стены обвалилась!
— Да ты что, Ярогрыз! Не было ничего!
— Не было?! А хочешь, я тебе глотку перегрызу?!
— Р-Р-Р, да я тебе первый перегрызу!
— А кто тогда будет охранять гроб Её Величества?!
— ХР-Р-Р! Не знаю!
— А я тебе скажу: некому будет. И тогда, увидев, что мы не справляемся со своими обязанностями, она придёт в неистовство. Она сошьёт стальными нитями наши перегрызенные глотки, оживит нас и подвергнет какому-нибудь страшному наказанию.
— Какому же?
— Например, выставит на целый час под солнце.
— АР-Р-Р, это слишком жестоко!
— А ты будто не знаешь, какая Она жестокая!
— Ладно, давай забудем об этой ссоре. А попьём лучше болотной бражки.
— Э-э, ну ладно. Только не вздумай пить из бочки тысячелетней выдержки. Ведь, если Она заметит, то…