Успокойся, Магоцци. Это просто кресло. Ничего не значит. Может, она поставила его для Джексона, который ежедневно является после школы.
– Я тебе подарок купила, – сказала Грейс у него за спиной.
– Да ну? – вымолвил он, изо всех сил стараясь прикинуться равнодушным.
– Кресло, дурачок. Чтобы Чарли не лез к тебе на колени каждый раз, когда мы тут сидим.
– Я думал, оно для Джексона.
– Девятилетнему мальчику никаких кресел не надо. Магоцци, я купила его для тебя, потому что мне нравится, когда ты тут сидишь, и хочется, чтоб тебе было удобно.
– Хорошо. – Хорошо, что она стоит у него за спиной, не видя глуповатой улыбки.
Воробьиный шажок. Ей лучше, Джино.
Не по сезону жаркая погода ненадолго задержалась и после захода солнца, и они выпили по первому бокалу вина на заднем дворе под магнолией. Сидели в непринужденном молчании, прикладываясь к бокалам, прислушиваясь к вечерним пригородным звукам – где-то хлопнула дверь, за каким-то открытым окном у соседей звякают тарелки за ужином, где-то внезапно защебетала птичка, наивно считая ветки магнолии надежной и безопасной спальней. Грейс не только не стреляет в птичку, но и практически не обращает внимания на щебет.
Слава богу. Ей гораздо лучше.
– Посмотри на ветки, Магоцци, увидишь звезды. Через неделю распустятся листья, и их уже не будет видно.
– Никогда не видел это дерево в листьях.
Грейс помолчала.
– Правда?
– Да. Впервые пришел сюда накануне Хеллоуина.[22] На бедном старом деревце оставались три листика, которые очень храбро желтели.
Она издала тихий неопределенный звук.
– Забавно. Я думала, мы знакомы гораздо дольше.
Ему хватило ума не спрашивать, хорошо это или плохо. Он потянулся за бутылкой, стоявшей на земле между креслами, и наполнил бокалы. Хлебнул, откинувшись на спинку своего персонального адирондакского кресла, чувствуя, как все нынешние неприятности утекают в симпатично неухоженную траву на заднем дворе Грейс Макбрайд.
Жалкий тип, обругал он себя. В жизни не был так счастлив, как здесь, полгода общаясь с женщиной, которую еще даже не целовал. Конечно, огорчен мучительным отсутствием физической близости, но абсолютно счастлив. Позор для итальянца, хотя тут ничего не поделаешь. Впервые в жизни, сидя на заднем дворе с этой женщиной, с этой собакой, он чувствует себя дома, где ему всегда рады.
Поэтому у меня нет мебели, Джино. Я там не живу.
– О чем думаешь?
– О том, что счастлив. – Соврать даже в голову не пришло.
– Прелестно. Я газеты читала, новости смотрела. Ты новую загадку решаешь. Наверно, для этого и живешь.
– Это не имеет ни малейшего отношения к тому, что я счастлив в данный момент.