Марти сел, утопая в диванных подушках, просиженных за долгие годы умершими, которых он любил.
– Выходить на улицы Миннеаполиса стало небезопасно в любое время дня. Разумеется, тебе нечего опасаться с таким пистолетом в кармане.
Марти чуть улыбнулся. От Лили ничего не скроешь.
– Но и с оружием небезопасно ходить. Случайно можно застрелиться.
– Я не собираюсь стреляться.
Она на него посмотрела, склонив набок голову.
– Рада слышать, Марти. Значит, я зря волновалась все это время.
Марти взглянул в яркие голубые глаза, неподвластные возрасту, и задумался, что будет, если кто-нибудь из членов этой семьи когда-нибудь скажет правду.
– Подумывал одно время, – осторожно признался он.
– Наверно, до сих пор подумываешь, раз таскаешь с собой эту штуку.
Кажется, правда сработала. Марти решил еще раз попробовать:
– Джек меня попросил заглянуть домой и забрать его. Его здорово напугали убийства, он велел мне за тобой присматривать.
Лили хлебнула воды из стакана, не глядя на него.
– Правда?
– Да.
– М-м-м. Значит, теперь у меня есть телохранитель? Собираешься перебраться сюда, навсегда поселиться? Притащил огромный чемодан.
Марти с усилием улыбнулся, глядя на старый твидовый кофр, который они с Ханной купили для свадебного путешествия.
– Побуду, пока копы не найдут убийцу.
Лили очень осторожно поставила стакан на столик и поднялась с кресла.
– Ну, тогда распаковывай вещи.
Вешая последние штаны цвета хаки в шкаф в спальне, Марти услышал тихий стук в дверь. Не дожидаясь ответа, вошла Лили со стопкой чистого белья, положила его на кровать.
Он с сомнением посмотрел на белоснежные трусы, лежавшие сверху стопки.
– Это мои?
– Целый день в хлорке отмачивала. Ты когда-нибудь слышал о хлорке?
Марти подошел, взял их в руки. Спереди заглажены бритвенно-острые складки.
– Ты выгладила мое нижнее белье?
Лили пожала плечами:
– Что же мы, дикари? Разумеется, выгладила. – Лили направилась к шкафу, осматривая только что развешанные брюки. – Нельзя их так складывать, – заметила она, снимая каждую пару с вешалки и выравнивая точно по складкам.
Закончив, оглянулась на Марти, сидевшего на кровати и наблюдавшего за ней с горькой улыбкой.
– Что?
– Так всегда делала Ханна.
Лили поджала губы, отвернулась, кивнула.
– Все мы ходим с ранами в сердце. – Она снова взглянула ему в глаза. – Но все-таки ходим.
– В этом я иногда не уверен. Почему держимся, когда дела так плохи? – Он посмотрел на выцветшую голубоватую татуировку на ее руке. – В иные моменты задумываешься, стоит ли дальше жить.
Лили расправила плечи под красным пушистым халатом и твердо на него взглянула: