— Не знаю, — сказал Бен. — Не пробовал.
— Вот поэтому я и приехала. Подумала, может быть, стоит попробовать.
— Может, будешь меня упрекать?
— Почему я должна тебя упрекать?
— Ну, потому что я бросил тебя, уехал преподавать в Техас. Ни разу не навестил тебя в Швейцарии. Не позволил тебе приехать в Японию.
— Если бы я таила обиду, я не захотела бы вернуться.
— А если я снова надумаю уехать?
— У тебя есть такие планы?
— Нет. — Он уставился в свой стакан. — Во всяком случае, в настоящий момент. Я приехал, чтобы пожить в тишине и покое. — Он снова поднял глаза. — Но навсегда я тут не останусь.
— Я тоже навсегда не останусь. — Эмма положила тост на тарелку, сверху на тост омлет, выдвинула ящик с ножами и вилками.
Бен наблюдал за всем этим с некоторым беспокойством.
— Не собираешься ли ты стать образцовой домашней хозяйкой? Второй Эстер? Если так, я тебя прогоню.
— Даже если бы и захотела, то не смогла бы. Чтобы тебя успокоить, докладываю: я опаздываю на поезда, у меня подгорают кушания, я теряю деньги и вещи. Еще утром в Париже у меня была соломенная шляпа, но к тому времени, как я приехала в Порткеррис, она исчезла.
Но он еще не был убежден.
— Хочешь разъезжать тут все время на машине?
— Машину я водить не умею.
— А телевизор, телефоны и всякое такое?
— В моей жизни они особой роли не играли.
Тогда он рассмеялся, а Эмма подумала: хорошо ли это, что ее собственный отец кажется ей таким притягательным.
Он сказал:
— Не уверен, как все это обернется. Но сейчас все вроде бы складывается неплохо, и могу только сказать: я рад, что ты приехала домой. Добро пожаловать!
Он поднял стакан, приветствуя ее, выпил, пошел в гостиную за бутылкой и налил еще.
Кабачок «Невод» был очень старый — маленький, уютный, с обшитыми почерневшими панелями стенами. И всего одно крошечное оконце, смотрящее на порт, так что каждого, кто впервые входил сюда с яркого света, поначалу ошеломляла полная темнота. Чуть позже, когда глаза посетителя привыкали, вырисовывались другие несообразности, к примеру, что в помещении отсутствовали параллельные линии, поскольку с течением веков кабачок все больше оседал на своем фундаменте, точно любитель поспать в удобной кровати; ну и всякие другие странности, подобно оптическому обману, туманили голову еще до того, как посетитель принимал первую порцию спиртного. Выложенный каменными плитами иол клонился в одну сторону, щерясь зловещей щелью между камнем и панелью стены, почерневшая матица, державшая потолок, — в другую. Побеленный потолок навис так низко, что хозяин предусмотрительно предостерегал: «Берегите голову».