Была суббота, и Роберт, укрывшись одеялом, поспал. Он взглянул на часы: было без пяти минут три, взял сигарету, закурил и лежал, глядя на свинцовое небо за окном и ожидая, когда зазвонит телефон.
Звонок раздался ровно в три. Роберт поднял трубку.
— Три часа, сэр, — сообщил портье.
— Большое спасибо.
— Вы уверены, что проснулись, сэр?
— Да. Я проснулся.
Роберт докурил сигарету, загасил окурок, поднялся, закутался в белый махровый халат и направился в ванную принять горячий душ. Спать днем он очень не любил, не любил просыпаться с таким ощущением, будто у тебя заболели зубы и вот-вот просто расколется от боли голова, но он всю ночь просидел за рулем и не мог не поспать. Позавтракал он рано и попросил портье его разбудить, но ветер разбудил его раньше.
Он надел чистую рубашку, завязал галстук, взял было пиджак от костюма, но передумал и вместо него натянул на себя свитер с высоким воротом. Причесался, положил в карманы брюк все, что нужно, снял плащ с вешалки на двери и пошел вниз.
Над салоном нависла плотная тишина. Престарелые постояльцы дремали в креслах, в сухом и теплом воздухе, легонько похрапывая. Расстроенные гольфисты смотрели на дождь, позванивая монетами в карманах твидовых бриджей и гадая, изменится погода или нет, и если изменится, то когда. Хватит ли у них времени до того, как стемнеет, загнать мяч в девять лунок.
Портье взял у Роберта ключ и повесил его на положенное место.
— Уходите, сэр?
— Да. И, быть может, вы мне поможете. Я иду в галерею Общества художников. Насколько я знаю, галерея помещается в бывшей часовне. Где это?
— Это внизу, в старом городе. Знаете, как туда проехать?
— Я знаю кабачок «Невод», — сказал Роберт, и портье улыбнулся. Человек, который примечает дорогу по кабачкам, ему нравился.
— Значит, едете к кабачку и, не доезжая одного квартала, сворачиваете на улицу, которая идет наверх. Поднимаетесь по узкой, крутой дороге и упираетесь в площадь. Галерея на другой стороне площади. Вы ее никак не пропустите — на стене такие большие афиши… Только сам черт не разберет, что там изображено…
— Что ж, поглядим. Большое вам спасибо.
— Пожалуйста.
Портье толкнул вращающуюся дверь, и Роберта выбросило в жуткий холод. По непокрытой голове забарабанил дождь, Роберт натянул на голову плащ и завилял по подъездной площадке, стараясь не попасть в большие лужи. Его «альвис» пахнул внутри сыростью и затхлостью — непривычный запах, обычно пахло кожей и сигаретами. Роберт включил зажигание и печку. Под одним из дворников застрял листок, но когда дворник заработал, лист сполз на мокрое стекло и ветер сорвал его.