— Не знаю… Думаю, я… была очень разочарована… ты не вернулся домой. Ты женился, я долго не могла с этим смириться. А потом, когда смирилась… было уже поздно отвечать на твои письма. И с каждым днем это становилось все невозможнее. Я и не знала, что если ты сделал что-то не так, ты уже этого не переделаешь, и со временем изменить что-то становится все труднее и труднее, хотя ты уже вовсе этим не гордишься…
Бен ничего на это не ответил. Продолжал курить и смотреть на нее.
— Ты сказал, что получил много писем. От кого же?
— Ну, конечно, от Маркуса. Деловые. Затем от Роберта Морроу, я бы сказал, довольно сухое, сдержанное сообщение о том, что он ездил в Брукфорд посмотреть какой-то спектакль или что-то там и побывал у тебя и Кристофера. Я только не понял, то ли он поехал специально, чтобы посмотреть спектакль, то ли — чтобы увидеть тебя.
— Да. И…
— Ну и когда мы узнали, что ты жива и чем-то занята, и не имеешь ни малейшего намерения нас навестить, мы с Мелиссой сели в цветной самолет и улетели в Мексику. Мы там останавливались у совершенно сумасшедшей старухи, бывшей кинозвезды, у нее дом полон попугаев. Потом, вчера, прилетели обратно в Куинстаун, где меня, оказывается, ожидало еще одно письмо.
— От Роберта?
— Нет. От Кристофера.
Эмма ушам своим не поверила.
— От Кристофера?
— Как видно, он очень талантливый парень. Лондонская постановка, и так скоро, у него еще и опыта никакого нет. Впрочем, я всегда знал, что он что-нибудь эдакое совершит. Либо прославится, либо сядет в тюрьму…
Но Эмма никак не отреагировала на это провокационное высказывание. Она повторила:
— Ты имеешь в виду Кристофера? Он тебе написал?
— Тебе не кажется, что ты произнесла это несколько оскорбительным тоном?
— Почему же он написал?
— Быть может, потому, что почувствовал некоторую ответственность.
— Но… — в голове у нее мелькнула совершенно невероятная мысль — такая восхитительная, что с ней следовало покончить немедленно, если это ей просто почудилось. — Но ты же не из-за этого письма приехал? Ты приехал домой рисовать? Вернешься в Порткеррис и опять начнешь рисовать?
— Ну в общем-то, да, в ближайшем будущем. Мексика вдохновляет. У них там удивительный алый цвет — и на домах, и в их картинах, в их одежде.
— Может быть, тебе уже надоели Куинстаун и Америка? — настаивала Эмма. — Больше двух месяцев ты нигде не выдерживал. И конечно же, тебе надо увидеться с Маркусом. И пора начать думать о новой выставке.
Он непонимающе смотрел на нее.
— Зачем столько пояснений?
— Ну должна же быть какая-то причина твоего приезда.