Сложность была ещё и в том, что я работал в «Литературной газете», многие меня знали, а после того, как оказывались со мной за одним столом, приходили ко мне в газету со статьёй, с рецензией или со стихами. Но здесь мне не в чем каяться. Греха на душу я не брал: материалы собутыльников в печать не проталкивал.
Самую большую неловкость я испытываю, вспоминая окончание того самого Всесоюзного совещания молодых писателей, о котором я здесь рассказывал.
Вообще-то в гостинице «Шереметьевская», где оно проходило, ни вина, ни водки не продавали. Где мы – соруководители семинара поэзии, поэт Сергей Мнацаканян и я, – достали бутылку, не помню.
Но, распив её и направляясь к автобусу, который отвозил участников в Москву, мы встретили поэта, работника аппарата Союза писателей Юрия Дудина с двумя угрюмоватыми парнями.
– Знакомьтесь, – сказал нам Юра, – мои семинаристы. Оба с сегодняшнего дня члены Союза писателей.
Это значило, что он их рекомендовал в Союз. А я уже говорил о новшестве секретаря Скворцова: рекомендованный получает вожделенный членский билет.
– Присоединяйтесь, – пригласил нас Юра, когда мы ехали в Москву на автобусе, – новые члены Союза писателей угощают. – И он протянул нам пластиковые стаканы с водкой.
В Москву мы доехали, опустошив по пути две бутылки. И, как принято шутить в таких случаях, показалось мало! Винные отделы магазинов в то время продавали спиртное до 7 вечера. Мы приехали позже. Пришлось покупать водку у таксистов.
А пили мы её в «стекляшке». Так назывались закусочные со стеклянными стенами и с высокими столами без стульев. Взяли там какую-то снедь и по два стакана с соком. Один стакан каждый выпил сразу, освободив его для водки. Персонал это не удивляло. Буфетчицы не обращали на пьющих никакого внимания, а уборщицы ловко подхватывали с пола опускавшиеся на него пустые бутылки.
Не помню, о чём говорили. Помню, что два новоиспечённых писателя читали свои стихи и что Сергей Мнацаканян говорил каждому: «Потрясающе!»
«Стекляшка» закрывалась в 10. Вышли, снова купили у перекупщиков водку, и Дудин привёз нас к своей знакомой – в коммунальную квартиру на первом этаже на Арбате.
Пить мне уже не хотелось. Я чувствовал, что перебрал. Поэтому в какой-то момент решил смотаться по-английски, никого об этом не предупреждая. Выпив очередную порцию и не допив другую, я подхватил портфель и вышел из комнаты, а там – и к входу, откуда – по Арбату – пришёл к себе.
Проснулся, открыл портфель и обнаружил, что два вчерашних новых знакомца подарили мне по книге. Стал читать и ужаснулся.