Вскрикнул Георгий громким голосом:
«Ой, ты гой еси, белый резвый конь!
Ты беги ко мне ясным соколом».
[2232]На таком же белом коне носится Один в шумном полете грозовой бури. Начинаются подвиги: наезжает Егорий на леса дремучие -
Леса с лесами совивалися,
Ветви по земле расстилалися.
«Расшатнитесь, говорит им св. Егорий, и разойдитесь по всей земле светло-русской!» Наезжает он на моря глубокие, на речки широкие и велит им протечь по всей земле светло-русской; наезжает на горы толкучие и своим словом останавливает их страшные удары. Затем
Наезжал Егорий на стадо валовое;
[2233]Пасут стадо три девицы, родные сестрицы:
На них тела, яко еловая кора,
Влас на них, как кавыль-трава;
А сидят они по-звериному,
А сипят
[2234] они по-змеиному,
Хотят Егория потребати (потребить = пожрать). (359)
Егорий Храбрый посьшает их на реку Иордан: «вы обмойтеся, облекуйтеся!»
Наезжал Егорий на стадо звериное,
На серых волков, на рыскучиих:
Не пройтить Егорью, не проехати!
и дает он такой наказ:
«Вы, волки, волки рыскучие!
Разойдитеся, разбредитеся
По глухим степям, по темным лесам;
А ходите вы повременно,
Пейте-ешьте повеленное,
От свята Егория благословения».
Наезжал еще на стадо на змеиное,
Вынимал Егорий саблю острую,
Посек он, порубил стадо змеиное —
и очутился в крови по белую грудь; втыкает Егорий свое копье (или «скипетре») в землю и просит, чтобы расступилась мать сыра земля на все на четыре стороны и пожрала кровь змеиную; как просил он, так и сделалось. Иные списки стиха, вместо целого стада змеиного, выводят одного змея лютого, огненного, который из ушей пышет полымем, из глаз сыплет искрами и хочет пожрать витязя; но тот рассекает его на мелкие части. Наконец добирается Егорий Храбрый до палат белокаменных царя Демьянища, и борьба с ним есть только повторение эпизода о битве с огненным змеем.
Вынимает (Егорий) меч саблю вострую,
Он ссек его злодейскую голову
По его могучие плечи;
Подымал палицу богатырскую,
Разрушил палаты белокаменные.
По другим вариантам, он натягивал свой тугой лук, пускал стрелу в царя Демьянища и наносил ему смертельную рану,
Потопила Егорья кровь басурманская —
По колена во крови стоит,
Святой Егорий глаголует:
«Ох, ты гой еси, матушка сыра земля!
Приими в себя кровь жидовскую,
Кровь жидовскую, басурманскую».
[2235]Весь этот последовательный ряд картин, все эти подвиги — не более как поэтические изображения борьбы весеннего Перуна с темными тучами, гибнущими под ударами его молниеносных стрел или боевой палицы; фантазия собрала и соединила в одну поэму разнообразные мифические представления грозовых облаков, которые уподоблялись и дремучим лесам (см. гл. XVII), и небесным источникам (гл. XVI), и толкучим горам (гл. XVIII), олицетворялись и быками, и змеями, и волками (гл. XIV). Мифические девы, которые пасут валовое стадо, а по другим вариан(360)там стадо волков или змей, суть облачные девы — пастыри небесных стад; под влиянием зимних холодов они цепенеют, покрываются твердою корою и только тогда сбрасывают ее с себя, когда искупаются в Иордань-реке, т. е. омоются в живой воде дождевого потока (см. гл. XX). Кровь змеиная, которую поглощает мать сыра земля = метафора дождя. В болгарской песне Юрий берет золотую палицу (= молнию) и отсекает змею три головы; из нанесенных змею ран протекают три реки кровавые: первая река пахарям — та ли пшеница, другая река пастухам — молоко свежее, третья река виноградарям — вино рьяное,