Честь и достоинство унтер-офицера (Голубев) - страница 4

– А в засаде они не нас поджидали? – усмехнулся Василий.

Толстяк оказался сборщиком налогов. Удивился недоразумению. Выразил свое расположение. И долго-долго нанизывал пустые словеса. Соревноваться с ним в этом не мог даже бывший журналист. Собственно Василий мог, но не хотел. Бойцы устали, хотели спать, а тут место занято. Скворцов решил ограничиться демонстрацией. Он снял со своей головы шлем и повесил на срубленное дерево. Затем пригласил толстяка отойти с ним на сто метров, и выстрелил из винтовки. Сквозное отверстие в шлеме произвело впечатление на сборщика налогов.

– Я предлагаю вам три варианта. Первый, вы уходите сегодня вечером, свободные, в доспехах, но без оружия. Второй, вы уходите завтра, свободные, без доспехов, без оружия, без денег. Третий, послезавтра или плен, или смерть. Возмущенный и оскорбленный сборщик налогов вернулся в поселок.

– Ты его ужасно оскорбил, они будут биться, до смерти, – обрадовалась Ольга.

– Это сборщик налогов. Его невозможно оскорбить. Он заставит дружинников принять первый вариант, – засмеялся Скворцов, – Через час ты выберешь себе лучший кинжал из трофеев.

Скворцов ошибся. Через час толстяк явился обратно и заявил, что холодное оружие дружинники отдать не могут, это позор. Они могут оставить только луки и стрелы.

– Значит тебе, мытарь, придется выкупить у меня их холодное оружие, – предложил Василий.

Скворцов недолго посмеивался над попытками толстяка сбить цену выкупа, и, почти не торгуясь, согласился.

– Мой дядя убил бы толстяка за предложение сдаться, – возмутилась поведением дружинников Ольга.

Когда новгородцы покидали поселок, Ольга кричала им какие-то оскорбления. Надеялась спровоцировать конфликт. Пожилой дружинник попросил Василия угомонить скандинавку. Скворцов сделал это без особого желанья.


Глава 3.

Не войны, не мира.

Армию пропустить. В ожидании голодной зимы.


3 июня 1123 года.

Два десятка новгородцев сунулись, было, к своему маленькому ушкую, но начальник разведки пояснил им, что это трофей. В договоре не упомянут, возврату не подлежит.

Толстяк мытарь потрусил к Скворцову. Василий заставил его ждать. Недолго, минут пятнадцать. И повторил позицию своего подчиненного.

– У нас половина людей раненые, – попробовал бить на жалость мытарь, – пешком они не смогут дойти.

– Утром мы трогаемся дальше. Вы можете плыть с нами, на НАШЕМ ушкуе. Цену я назначу небольшую, – предложил Скворцов.

– А если раненые дружинники поживут в поселке. Остальные смогут даже пешком добраться до Ладожского озера, – предложил свой вариант мытарь.

– Даже слишком быстро добраться, – как бы про себя произнес Василий. Но ему показалось, что мытарь понял его без перевода Ольги.