— Я специализируюсь на преступлениях, — отрывисто выпалил он, не спуская с нее своих черных глаз. — Исключительно на преступлениях.
— О боже мой! — Она будто в отчаянии прижала к груди вязание. — Да неужели? И вас это не приводит в уныние? На мой взгляд, изнанка жизни должна утомлять. А вам нравится ваша работа?
Он не нашелся что ответить, и ему захотелось крепко вцепиться в свое кресло.
— Жених моей дочери, — продолжала она, краешком глаза заметив, что для Сэма это не ново, — тоже очень интересуется преступностью.
— Правда? — словно в оцепенении спросил Сэм.
— Последнее время мы только об этом и слышим. Как раз сейчас Алэн изучает преступность. Одна из сторон его всестороннего образования. У Алэна на этот счет свои теории.
Сэм уткнулся подбородком в грудь.
— В этом я не сомневаюсь, — буркнул он.
— Алэн утверждает, будто чуть ли не любого подонка можно оправдать. А что думаете на этот счет вы, мистер Линч?
Лицо Сэма потемнело, в глазах что-то блеснуло, и миссис Солсбери в удивлении приоткрыла свои коралловые губки.
— Мне как-то не нравится это слово «подонок», — в смущении пробормотал он. — Даже не знаю почему. К некоторым словам я чувствую неприязнь. — Он окончательно растерялся. — Я его просто ненавижу.
— А ведь верно! — в восхищении воскликнула она. — Знаете, я просто никогда над этим не задумывалась, но я, оказывается, тоже ненавижу некоторые слова. Например «проницательный». От него у меня мороз по коже. А у вас?
— Это слово мне безразлично, мэм. — Сэм постарался улыбнуться, потер пальцами виски.
От этой женщины у него кружилась голова. Будто он долго смотрел на лепесток, подскакивающий на гребне волны, прекрасный лепесток, которому всю жизнь суждено подпрыгивать на гребне волн.
— Вы писатель и, разумеется, должны чувствовать слова. — Она улыбалась, склонившись к своему вязанию. — Прелестно, когда мужчина поглощен своей работой. Алэн — выдающийся юноша. Такой серьезный. Я верю, что все это рано или поздно скажется и он станет крупным социологом или социальным психологом, не знаю, как правильно.
— Служителем добра, — сказал Сэм.
— Разумеется, преступность притягивает его как один из социальных симптомов, понимаете? Однако боюсь, мистер Линч, меня она вовсе не притягивает. На мой взгляд, это беда. И если преступный мир про меня забудет, уж я о нем и подавно не вспомню.
Она подняла головку и залилась веселым смехом.
Сэм положил руки на колени и сплел пальцы.
— Теперь вы решите, что я легкомысленная женщина. — Она вздохнула. — Может, оно так и есть. Или же я просто не принадлежу к числу радетелей за общественное благо. Преступность, как и бедность, все время о себе напоминает. По крайней мере, на моей памяти всегда так было. Я, мистер Линч, всего лишь женщина. Может, у вас, мужчин, и есть возможность что-то изменить, но у меня ее нет. У таких, как вы и Алэн.