– Вы точно хотите прыгнуть? – спросил Джек, обращаясь к ее восхитительной попке.
– Как будто у меня есть выбор, – раздраженно буркнула Одри.
– Она должна, если хочет получить от них пятьдесят тысяч долларов, – весело пояснила рыжеволосая.
– О-о-о-о-одри! – заорал какой-то неуклюжий придурок, стоявший внизу, в лагуне, и начал размахивать жирными, белыми, дряблыми руками. – Давай, крошка! Я тебя поймаю! – Его приятели разразились пьяным хохотом.
Джек посмотрел на пьянчуг внизу и перевел взгляд на Одри.
– Я уже спрашивал, но… вы уверены, что хотите прыгнуть?
Она застонала.
– Слушайте, я здесь уже целые сутки. По-моему, это отличная проверка моих боевых качеств, к тому же несколько мужчин средних лет и несколько стаканов пива меня не пугают. – Она замолчала и посмотрела вниз, на пляж. – Точнее – они меня пугают, но не настолько. С ними я справлюсь. Мне просто хочется поскорее с этим покончить. Поэтому не могли бы вы просто отступить назад?
Джек поднял руки и повиновался.
– Давайте кое-что уточним, – произнес Купер. – Руками держаться за веревку, – говорил он, пристегивая снаряжение к тросу. – Ноги вместе, перед собой. Эли и Майкл помогут вам на том конце смертельного спуска.
Одри нахмурилась:
– Очень забавное название. Ну ладно, я поехала. – И прежде чем Купер успел сказать ей: «Не прыгать! Просто шагнуть со скалы!» – она прыгнула и начала подскакивать на тросе вверх-вниз.
– Ччерт! – покачал головой Купер. Рыженькая протиснулась между ними, все трое стояли, слушая, как визжит Одри всю дорогу вниз. Певица неуклюже приземлилась на пляже, и ее тотчас же окружили несколько толстяков. Эли и Майкл протолкались между ними, чтобы отстегнуть Одри.
Рыжеволосая вдруг захохотала, но Купер негромко свистнул.
– Черт, – повторил он. – Черт!
Джек чувствовал то же самое.
Вечеринку с Одри Лару устроили в пляжном коттедже с тремя спальнями и дверями, которые открывались в частное патио с видом на океан. Даже став королевой Англии, Одри все равно не смогла бы привыкнуть к такому богатству. Здесь было великолепно, просто великолепно.
Но несмотря на все великолепие, она всерьез подумывала, не убить ли своего давнего бойфренда и менеджера, Лукаса, и своего пресс-агента, Мицци, – именно они уговорили ее на эту сделку. Одри не хотела ввязываться, но они пообещали, что будет весело. Они произносили слова вроде «отпуск» и «отдых» и убедили Одри.
А потом она познакомилась с Марти и его дружками и поняла, что инстинкты ее и на этот раз не подвели. Она с трудом выдержала эти сутки в окружении мужчин, у которых при взгляде на нее текли слюнки, словно при виде бутерброда с дорогой колбасой; потом они пили, а после этого с вожделением смотрели на нее, как на очередную порцию спиртного. Ее концерт – за который Марти Уайсс заплатил небольшое состояние (будет ли у нее когда-нибудь столько денег, сколько у него? Да и хочет ли она таких денег?) – прошел, как ей показалось, хорошо, несмотря на двух толстяков, то и дело пытавшихся забраться к ней на сцену. Марти стоял внизу, пьяный вдрызг, и по лицу его текли слезы.