– Так. – Амалия опустилась на колени. – Хоть и негоже это, а надо его обыскать. Вдруг найдется какая зацепка… Если кто-то подойдет, дай мне знать.
Франсуа аж зарумянился от счастья.
– Это напоминает мне времена, – объявил он торжественно, – когда я стоял на стреме у Ангела Жерара. Помнится, в тот день, когда мы с ним решили взять ювелирную лавку…
Франсуа пустился в умопомрачительные подробности своей биографии, но Амалия уже его не слушала. Она ощупала сюртук и жилет убитого, стараясь не запачкаться в крови, что было довольно-таки нелегким делом. В левом кармане сюртука обнаружился небольшой револьвер европейского производства. Привыкнув к американскому оружию системы Кольта, Амалия относилась к подобным игрушкам с предубеждением. В жилетном кармане нашлись часы, которые, увы, не разбились при падении, что дало бы по крайней мере время совершения преступления, а продолжали идти как ни в чем не бывало. Зато в нагрудном кармане Амалия отыскала бумажник, а в нем, помимо кое-каких денег и фотографической карточки дамы с длинным носом, имя владельца – Сэмюэл Рейли.
– Почти как сэр Уолтер Рейли, придворный Елизаветы, – хмыкнула Амалия, питавшая большую слабость к истории.
В карманах плаща лежали кисет с табаком, коробка спичек, карандаш, театральный бинокль и маленькая записная книжка в черном переплете. Амалия спрятала ее под шаль и поднялась.
– Куда же ты! Ах, чтоб тебя!
Юркий Зигзаг проскочил мимо Франсуа, смешно припадая на лапы, стал зачем-то яростно лаять на лежащего человека, после чего обнюхал его, задрал морду кверху и завыл.
– Ну-ну, Зигзаг, – ласково сказала Амалия. – Довольно.
Зигзаг жалобно тявкнул и ткнулся носом ей в руку.
– Идут! – просипел Франсуа и проворно отскочил от двери.
Появились Скрэмблз и хмурый доктор Арлингтон с кожаным чемоданчиком. За ними ковылял констебль Уолтерс, утирая пот со лба большим клетчатым платком.
Увидев Амалию возле трупа, доктор Арлингтон застыл как вкопанный.
– Ваша светлость! Неужели не могли найти никого другого постеречь тело?
Тут с Амалией произошла поразительная перемена. Она вдруг всхлипнула, и по щекам ее потекли слезы.
– Доктор, – запричитала она, – в вас мое спасение! С тех пор как мы здесь, на наши головы валятся все напасти. Сначала Арчи упал, днем съел что-то несъедобное, – Амалия отнюдь не кривила душой, ибо мышьяк и в самом деле нельзя назвать съедобным продуктом, – а теперь, изволите ли видеть, труп! Я просто не знаю, что мне делать!
– Ну полно, миледи, успокойтесь… Бертон, кто-нибудь, принесите носилки. Его нельзя оставлять здесь.