– А, так вы поняли! – Этель рассмеялась неприятным смехом. – Жаль, что я не рассчитала дозу.
– А тот человек, которого закололи? Его смерть – тоже ваших рук дело?
– Моих. Отдайте записку!
– За что вы его убили, Этель?
– Он видел нас с Генри. Отдайте же записку, иначе я прикончу вас!
– И что же вы рассчитывали получить за свои труды, Этель? Мэри Невилл вам что-то обещала? Или Брюс? А, Этель?
Они кружили по комнате, настороженно следя друг за другом.
– Брюс? – Этель хмыкнула. – До чего же вы глупы, миледи! Брюс стал бы герцогом Олдкаслом, а я, его жена, стала бы герцогиней! Мы женаты, ясно вам? Тайно поженились пару месяцев тому назад. Записку!
– И он знал, что вы собираетесь предпринять?
– Он? Нет! Этот слабак ни на что не способен. Не то, что Генри! У него была голова на плечах, только вот в последний раз он сплоховал. – Острие рапиры почти касалось Амалии. – Вам не надоело бегать от меня? Дайте сюда листок!
– Пожалуйста, – смиренно сказала Амалия, протягивая записку. – Да, Этель…
– Что? – Левой рукой Этель схватила вожделенный клочок бумаги.
– Никакой записки не существует. Я ее выдумала. Потому что я вовсе не глупа.
С диким воплем Этель Стерлинг бросилась на Амалию, но внезапно покачнулась и упала. Князь, подкравшийся сзади, ударил ее по голове бутылкой.
Констебль Уолтерс и двое полицейских вбежали в комнату.
– Вы все слышали, джентльмены? – обратилась к ним Амалия.
– Да, миледи!
– Забирайте ее.
– Да, миледи!
Герцогиня Олдкасл подошла к констеблю Уолтерсу и протянула ему руку. Смутившись, тот пожал ее.
– Хочу вам сказать, Уолтерс: вы молодец! Это дело будет достаточно громким, и вы наверняка сделаете себе имя. Может, вы мечтаете о переводе в Лондон? Я знаю, у вас большое будущее!
Оставив констебля, которого прямо-таки распирало от гордости, Амалия повернулась к князю.
– Володя, – укоризненно шепнула она.
– Что?
– Зачем бутылкой-то?
Владимир Львович развел руками.
– Так ничего другого под рукой не оказалось!
Глава 33,
в которой Амалия получает развод и девичью фамилию
– Я вам поражаюсь! – сказал Арчи, узнав о происшедшем. – Но как вы узнали, что это была она?
– Я не знала до самого конца, Арчи. Разумеется, кое-что подозревала, но… Видите ли, Этель была такой серой, безропотной и примерной, что я поневоле стала к ней приглядываться. Ни один человек, а тем более молодая женщина, не захочет добровольно влачить жалкое существование, питаясь одними надеждами. Но окончательно в своих подозрениях я убедилась только тогда, когда, подходя к «Веселому кабану», увидела, что свет в номере Владимира не горит. Мы условились, что если в ловушку попадет Мэри Невилл, он зажжет свет, а если это окажется Этель – света не будет. По-моему, он блестяще справился с возложенным на него поручением.