Сурен никогда не разговаривал ни с кем из этих людей, не протягивал им руки, оставался в стороне. Сергею иногда приходилось сносить от этих людей не только грубость, но и презрительные пинки, на которые он не смел отвечать.
– Это чужие люди, они воюют ради денег, – сказал однажды Сурен. – Это не воины, просто бандиты и убийцы. Могут тебя убить в дурном настроении. Они умеют только убивать, то есть не умеют ничего… Но тут я хозяин. При мне тебя не убьют, разве что кто-то будет сильно пьян… Вчера тебя хотел купить Мустафа. Помнишь человека с кудрявой бородой?
– Помню
– Он хотел взять тебя, чтобы получить большой выкуп. За журналистов можно выручить хорошие деньги…
– Как я понимаю, ты отказал ему?
– Отказал.
– Послушай, Сурен, – осторожно заговорил Сергей после продолжительной паузы, – вот ты говоришь, что мы, русские, тут чужие и что поэтому ты воюешь против федералов.
– Да.
– Но ведь эти арабы тут тоже чужие. Разве не так?
Сурен посмотрел на Лисицина и неохотно ответил:
– Так.
– Почему же ты воюешь в одних рядах с ними? Почему не протестуешь против их присутствия? Ведь эта земля им гораздо более чужая, чем русским. Казаки тут обосновались уже сотни лет назад, а эти… Почему же ты считаешь нас врагами, а их – нет?
– Потому что так случилось. – Сурен отвёл глаза. – Случилась эта ошибка… Что я могу поделать? Не могу же я велеть моим людям сложить оружие…
– Но ты же хочешь добра этой земле, разве не так? Федералы пришли сюда, чтобы установить порядок, потому что эта территория – законная часть России, но на ней стали хозяйничать бандиты.
– Да, бандитов здесь много.
– Но ты не бандит. Почему ты не поможешь своей земле?
– Ты задаёшь слишком много вопросов, – взгляд Сурена стал жёстким, – а у меня слишком много больных мест на сердце, чтобы я с лёгкостью мог отказаться от выбранного образа жизни. Оставь эту тему…
– Ладно. Но я считаю, что сильный человек – воин – должен уметь смотреть правде в глаза, даже если правда причиняет боль…
Как-то раз Сергей услышал, как Сурен пел песню. Слова были непонятны.
– О чём ты пел только что, Сурен? – спросил он, устраиваясь рядом на расстеленной овчине.
– Это старинная песня. В ней говорится: «Луна над пограничными горами восходит. Светлая луна восходит. Ничто не мешает видеть её. А ветер несёт через снежные горы слух о том, что враги наступают. Враг рыщет в нижней долине. Нам отправляться пора на бой. И тот, кто поёт эту песню, знает твёрдо, что с поля того никто не вернётся живым домой. И воины мрачно глядят на рубеж. Женщины тихо вздыхают, смотря на луну». Вот такая песня. Про всех нас, кого ты видишь здесь, рассказывает. Мы все знаем, что не вернёмся из боя.