– Стреляй!
Тело осьминогопаука взвилось в воздух, и новая очередь разнесла его в клочья, отшвырнув брызжущие кислотой останки к стене.
«Кончено!»
Хиггс склонился к Рипли. Она, казалось, не дышала.
«Ну что же ты…» – сжал он зубы.
– Где остальные? – спросил над его ухом Горман.
– Все, все в порядке! – отозвался Хадсон.
«Рипли, ну что же ты!» – Хиггсу казалось, что он сейчас заплачет. Неужели он все потерял?
Слезы не казались ему позором – он заслужил свое право на них, никто не мог бы упрекнуть его в трусости или малодушии.
– Боже мой… – прошептал он, беря в свои ладони обмякшую руку Рипли.
Рука была теплой. Пульс еще бился.
Рипли втянула в себя немного воздуха и вздохнула. Жива? Да…
Сквозь беспамятство она вспомнила, что ей срочно нужно что-то сообщить им, что-то очень важное, касающееся всех. Что? Ах, да…
– Ымммм, – слова застряли в передавленном горле.
– Рипли! Что?
– Это… – каждый звук давался ей с трудом, – Берт… – Она приоткрыла глаза и снова закрыла их. – Их выпустил Берт!
Когда они вошли в помещение координационного центра, их лица были каменными. Хиггс сунул дуло винтовки Берту в подбородок.
Представитель Компании подался назад, но его не пустило кресло.
«Так, кажется, мои дела плохи», – промелькнуло у него.
На то и было похоже: лица предвещали нешуточный разговор.
«Не повезло…»
Мысли Берта заметались в поисках выхода. Можно ли еще обмануть этих людей, отвертеться? Если не сплоховать, то – да…
Природа все же не обидела его мужеством – несмотря на угрозу, мысли его не потеряли до конца своей ясности.
Хуже было другое: он не знал, что можно сказать. Просто не знал.
– Я предлагаю поставить эту сволочь к стене, – процедил сквозь зубы Хадсон.
Одна мысль о том, что Берт мог проделать это с кем угодно, вызывала у него дикую ярость.
– Правильно, – поддержала его Вески, – расстрелять его!
Берт попробовал отклониться от больно въехавшего в подбородок дула – из-за этого на его лице появилась гримаса. В другой ситуации можно было бы подумать, что он насмехается над своими судьями.
«Что им сказать? Что?!» – крутилась на одном месте его мысль.
Ответа не существовало. Такие преступления не прощают…
«Будь проклята эта Рипли!»
Она, его враг, стояла тут же и с отвращением смотрела на него.
– Это глупость! – выдавил Берт. – Что вы слушаете кого попало… Мало ли что может выдумать эта женщина!
– Он решил, что ему не провести Чужих через карантин, – Рипли встала над ним, непреклонная, как сама судьба. Ее голос был одновременно холоден и страстен, но ненависть загнала все лишние интонации и обертоны далеко вглубь. – Однако он придумал другой способ: чтобы один из нас нес в себе зародыш, и тогда можно будет протащить его внутри спящего. Никто бы и не узнал, что я или Ньют несем в себе эмбрион.