– Во всяком случае, донесение Рипли записано на диске, и вы можете его прослушать, – несколько развязно вставил Берт.
– Вы можете его просмотреть и прослушать, – подтвердил лейтенант Горман. – Еще есть вопросы?
– Хм-м-м-м… – выдавил нечто неразборчивое Хадсон.
– В чем дело, рядовой? – нахмурился Горман. Ему показалось, что «клоун» решил отколоть очередную шуточку.
– Ответьте, как выбраться из этой говенной роты, сэр? – без малейшего намека на юмор выпалил Хадсон.
– Ты, Хадсон, пожалуйста, придержи язык за зубами, – процедил Горман и подумал, что с этим подчиненным еще придется намучиться.
– Ну, ладно, – почесался Хадсон.
– Так, – лейтенант Горман обвел глазами взвод. – А теперь слушайте меня внимательно. Вы будете действовать так, чтобы все прошло гладко и четко, как в аптеке, – при этих словах Хиггс и Дрейк переглянулись. Им обоим (как, впрочем, и многим другим ранее) пришла в голову одинаковая мысль: от лейтенанта будут одни неприятности. И где только находят таких дураков? – К трем часам – подготовить все оружие, проверить все тактическое вооружение, оборудование, аппаратуру, транспортные средства. Начинайте!
– Вы слышали, что он сказал? – спросил Эйпон, догадавшись, о чем думают его ребята. – Вы знаете процедуру!
– Начинайте тренировку. Хадсон, иди сюда, не стой дураком…
«Ну вот, теперь он меня запомнил… – невесело подумал Хадсон. – Только этого мне и не хватало…»
«Да, с этим типом будет много хлопот», – в очередной раз мысленно повторил лейтенант.
«Страшно подумать, чем все это может закончиться», – проводила их печальным взглядом Рипли.
В руках Вески тяжелая, длиной больше полутора метров, ручная автоматическая комбинированная бронебойная пушка – специальное оружие десантников – казалась детской игрушкой. Вески любила оружие и любила себя с оружием: так она казалась сама себе значительной и, в ее понимании, привлекательной. Ей посчастливилось правильно угадать свой жизненный путь; несмотря на постоянный риск и все сложности военной жизни, Вески ни разу не пожалела о своем выборе. Она была на своем месте, и одно это вызывало у ее сотоварищей восхищенные взгляды. Впрочем, в ловкости и в особой красоте разрушителей здесь все были равны. Точные движения, красивые рельефы мускулов – все было если не совершенным, то довольно близким к совершенству.
Чем больше Рипли смотрела на них, тем сильнее ощущала свою боль: она казалась себе ничтожной и лишней здесь. Никем не замеченная (десантники были слишком увлечены своим занятием), Рипли проследовала в ангар. Здесь тоже кипела работа, но более понятная ее сердцу и более знакомая.