Возле челнока перед взводом очутился Горман. «Черт его знает, что из всего этого выйдет, – у него на душе скребли кошки. – Если дело выгорит – это повышение и успех, но кто его знает… Уж слишком темное дельце».
Чтобы его колебания не стали заметными подчиненным, он сухо произнес:
– Так, беспокоиться не о чем.
– Ага, высаживаемся, побеждаем и улетаем, – прокомментировал кто-то.
– Все понятно? – грозно переспросил лейтенант.
В ответ раздалось дружное «да».
– Акция будет развиваться по плану. Никаких отклонений… – Взвод начал выстраиваться в жалкое подобие шеренги. – Как сказано: высаживаемся, побеждаем и улетаем. – (Горману понравилась эта фраза. Для себя он решил, что обязательно запишет ее в блокнот.) – Поняли?
В строю зашумели.
– Внимание, готовность! – скомандовал Горман. – Посадка!
Раздавшиеся возгласы чуть не заглушили команду. Перед лейтенантом, казалось, находилась полудикая, охваченная жаждой крови орда.
– Все – быстро в транспортер! – выкрикнул он.
– Еге-е-гей!
– Ура!
– Ура! ура! ура!
– Давай!
– О-го-го! – звучало со всех сторон.
Трудно было поверить, что так могут вести себя специально обученные для подобных заданий люди.
Собственно, даже для простого взвода такое поведение нельзя было назвать обычным; позже, в полете, кое-кто удивлялся и своим выходкам, и несдержанности товарищей. На деле почти все, в большей или меньшей степени, ощущали необычность этого задания, возможно, не встречавшуюся ранее опасность. Так или иначе, нервное состояние прорывалось у каждого по-своему. Крики были своего рода клапанами, позволявшими слегка выпустить пары нервного напряжения.
– Быстро, все! Быстро! – подгонял сержант Эйпон.
– Ура-ура-ура!
– Го-го-го-го!!!
Шум не умолкал.
– Полные олухи! – заорал лейтенант Горман. – Быстро в транспортер!
Вопреки кажущемуся беспорядку, команду-таки исполняли: к этому моменту большая часть десантников успела скрыться в брюхе приземистой и остромордой «в профиль» машины.
– Так, свои места при боевом расчете вы знаете, – продолжал лейтенант. – Оружие закрепить! Всем занять места, сесть и успокоиться!
Общая горячка передалась и ему. Он вынужден был признаться себе, что волнуется немного сильнее допустимого, и это его злило.
Возгласы десантников постепенно перешли в нечленораздельное бормотание и начали стихать.
– Закрепить запоры! – уже с водительского места скомандовал лейтенант.
Металлические дуги страховки опустились с ноющим ворчанием, словно и они переживали вместе со всеми.
«Вот и начался наш конец», – тупо глядя перед собой, подумала Рипли. Если бы от нее хоть что-то зависело, она остановила бы сейчас операцию. Слишком много времени прошло, чтобы на планете хоть кто-то мог уцелеть. А раз так – зачем спускаться, рисковать жизнью этих здоровых ребят? Только для того, чтобы доказать ее, Рипли, правоту? Не слишком ли дорогая получается цена? Думать об этом было противно.