Вески отступила – так смотреть мог только командир. Настоящий, не только по званию.
«Ну ничего, – сказала она себе, – я до этого мерзавца еще доберусь!»
– Лейтенант, – обратился к лежащему Хиггс, но оборвал сам себя на полуслове. – Бишоп… что случилось с Горманом?
– Не знаю. – Бровь искусственного человека поехала вверх. У Бишопа была странная мимика, утрировавшая нормальную человеческую, с одной стороны, и мало соответствующая реальному эмоциональному состоянию, с другой. Со стороны казалось, что он пользуется ею совершенно произвольно. Складки морщин и брови шевелились по одному ему понятному принципу. – Может быть, сотрясение мозга, но, по крайней мере, он жив.
«Вот и теперь он отлынивает от принятия решений… сотрясение мозга у него, видите ли! – бесилась Вески. – Было бы еще, что сотрясать!»
Улучив момент, когда Хиггс слишком углубился в изучение мимики робота, Вески снова ухитрилась схватить Гормана за плечо.
– Эй, ты! – зашипела она. – Просыпайся, сволочь, не то убью!
Она действительно была готова убить его в эту минуту и вполне могла это сделать: состояние бравого лейтенанта было сейчас более чем жалким, и несколько резких рывков легко прервали бы его жизнь.
Беднягу снова выручил Хиггс.
– Тихо! – он схватил Вески за плечи. – Тихо! Отойди, тебе говорю!
Вески была отстранена, и Бишоп вновь вернулся на свое место.
– Кто-нибудь, дайте мне набор первой помощи! – попросил он, держа лейтенанта за запястье, – его пульс едва прощупывался. Из ссадины на лбу после встряски поползла струйка крови.
Между тем Хадсон остался один. Ввязываться в назревающий конфликт ему совсем не хотелось – едва завидев, что Вески затевает драку, а Хиггс готов в нее включиться (так он воспринял сцену удар-блок), он поспешил ретироваться в самую отдаленную часть салона.
Середина была занята Рипли, которая обменивалась ласковыми взглядами с девочкой, – им сейчас ни до кого не было дела, но Хадсон этого не понимал. Он оказался на водительских местах, точнее, возле системы мониторов.
Мертвые экраны тускло поблескивали. Хадсон принялся изучать и систему. «Нижние – для передачи изображения с места действия, – замечал про себя он, – верхние… кажется, для того, чтобы фиксировать биотоки мозга… нет, точно – передавать электрокардиограмму…» Некоторые из мониторов еще работали. Видимость давно была нулевой, но на верхних экранах змеились светлые ломаные линии, чертя сердечные проблемы.
«Один, два, три, четыре, пять… – посчитал Хадсон. – Как – пять?»
Цифра была неправильной. Из ушедшего на задание взвода вернулось три человека. Вместе с оставшимися в бронетранспортере людей становилось восемь. Допустим, без девочки, – ее могли не успеть зарегистрировать на компьютере, – и без робота… все равно цифра не сходилась.