Хадсон на миг зажмурился, потом снова открыл глаза. Пять. Не три, не шесть, а пять. Стоп… но ведь передатчики-то находились в форменном обмундировании!
Хадсон перевел взгляд на светлое табло со схемой комплекса. Кроме светившегося раньше «городского собрания» на «вечной стоянке», на ней светилось еще две точки.
Не веря своим глазам, Хадсон снова поднялся и посмотрел на мониторы.
На них должны быть написаны имена. Крутнув ручку настройки, он увидел, как вспыхнули синие буквы.
«Хадсон, Хиггс, Эйпон…»
«Эйпон?!»
– Ой, смотрите, смотрите! – закричал Хадсон.
Рипли резко развернулась, Вески одним прыжком оказалась возле лежавшей на скамье пушки, Хиггс потянулся за пистолетом.
– Сержант и Дитрих, – продолжал кричать Хадсон, – они же не погибли! Датчики все еще действуют!
Это известие вызвало у всех секундный шок.
Значит, они ушли раньше времени, бросили товарищей в беде! Необходимость спасать себя не была оправданием для вставшей на дыбы при этом известии совести. Для разума – да, но совесть – это нечто совсем другое.
Рипли шумно втянула воздух – от этого заявления у нее закружилась голова и в висках застучало.
– Ничего себе… – беззвучно прошептала Вески. Собственное бегство сразу заставило ее выбросить дурака лейтенанта из головы.
Чем она оказалась лучше его?
– Может, вернемся за ними? – неуверенно предложил Хиггс.
Он очень хотел, чтобы это было возможным, но разум говорил о другом. Что они могут сделать? Красиво погибнуть из солидарности? Прямо скажем, незавидная перспектива.
«Хмм… а вообще-то это хороший предлог вернуться», – подумал Берт.
– Еще чего! – вырвалось у Хадсона.
Да, он и сам дорого бы заплатил, чтобы Эйпон и Дитрих оказались сейчас с ними целыми и невредимыми, но – ехать туда снова? Уж увольте! Дураков нет. Лучше сразу застрелиться.
«Это безумие, – сказал себе Хиггс, – но все равно… Разве мы сможем жить спокойно с таким грехом на совести? Бесчестье хуже смерти». Последняя фраза ему самому показалась слишком красивой, но что сказано, – пусть даже про себя, – то сказано, и никуда его не денешь.
– Мы не имеем морального права оставлять там живых людей, – отчетливо проговорил он.
Решительность маской застыла на его лице.
Рипли медленно подошла к нему и положила руку на плечо.
– Вы ничем им не поможете. Ничем. Они погибнут так же, как погибли колонисты. Считайте, что их уже нет. Так будет проще для вас.
– Но датчики… – голос Хиггса утратил прежнюю уверенность.
Его не нужно было убеждать – он понимал все и сам. Но все же… Что поделать, если совесть живет и мучается вместе с человеком! Куда ее денешь…