Любопытство Коротколапого некоторое время боролось с врожденной осторожностью и наконец победило.
Конечный сегмент «щупальца» оказался прикреплен к ровному гладкому отростку, идущему прямо из тела, удивительно слитного и гладкого. Из другого бока торчал в точности такой же отросток; вниз спускались странной формы лапы – разведчик никак не мог понять, в каком месте они сгибаются. Или Летающему ноги вообще не нужны? Тогда почему они есть?
Коротколапый приблизился еще на несколько шагов. Летающий стоял на площадке, похожей на остальные произведения Чужих. Что ж, он не сомневался, что Летающий мог быть только Чужим. На то он и Летающий…
И все же в нем было что-то знакомое, его вид вызывал какие-то смутные ассоциации.
Конечно – Летающий был похож на носителя двуногих: те же прозрачные участки, которые можно было разбить на мелкие кусочки, те же цвета, тот же блеск и даже запах. Но – носитель, способный летать? Коротколапый был удивлен.
На улицах ему не раз встречались мертвые оболочки носителей, уже отслуживших свое. У них тоже не было ног, точнее, вместо ног были прицеплены кругляшки, и лишь тот, остромордый, гулявший сегодня по ущелью, объяснил ему, как они передвигались. У некоторых на кругляшки была натянута членистая лента – эти носители на вид были особо неповоротливыми. Но такого, как этот, Коротколапый еще не видел.
Как он может лететь? Как он может вообще летать?
Хвост Коротколапого закрутился в воздухе, пощелкивая сегментами, – он понял, что не может уйти отсюда, пока не заглянет внутрь. Любой ценой.
Весь его предыдущий опыт говорил о том, что носители двуногих рассчитаны на несколько эмбрионов, и места в них, если подобрать хвост и сжаться, вполне достаточно. Главное – найти вход или выход, короче – любую дырку, через которую можно проникнуть внутрь.
Можно, конечно, выбить прозрачные пластины, но – как знать, вдруг Летающий тогда не сможет подняться в воздух?
Эмбрионы двуногих мало отличались с виду от взрослых особей. Хотя Коротколапый не мог сформулировать это словами, у него было на этот счет особое мнение: вдруг носитель выполняет еще и функции хозяина-няньки? Этим мнением Коротколапый гордился. Он сам придумал его, и оно многое объясняло.
Подобравшись еще ближе, Коротколапый припал к земле и пополз. Возле носителя стоял эмбрион, – скорее всего, дозревающий, потому что он уже мог выходить наружу, но еще не покинул носитель навсегда.
Разведчик пригляделся: он не ошибся, внизу, на брюхе носителя, темнело отверстие, достаточное, чтобы пролезть внутрь…