Берт одним вздохом набрал в легкие побольше воздуха.
«Что ж, раз они не поняли… Если назвать конкретную сумму, до них быстрей дойдет».
– Рипли, послушайте… Поймите же вы наконец, что это сооружение стоит много миллионов долларов. Повторяю: много миллионов. И Хиггс не может принимать такие решения. Он просто солдафон. И не нужно обижаться.
После этих слов Берт напрягся, ожидая удара. Конечно, драться на равных с профессионалами он долго не сможет, но для спорта он всегда находил немного времени и в паре случаев на совете директоров Компании выступал в роли вышибалы.
– Я и не обижаюсь. – Хиггс просто отвернулся от него.
Пусть говорит, что хочет. Операция военная, и этот человек здесь – ничто. Пустое место. Во всяком случае, должен стать таковым на время, пока операция не будет закончена: ничего, кроме лишней траты времени и нервов, его выступления дать не могут.
– Ферроу, ты меня слышишь? – спросил он в микрофон.
Берт растерянно захлопал глазами. Снова поведение его «подопечных» не укладывалось в привычные рамки. Он ожидал если не согласия, то вспышки и возмущения, короче, реакции, любой – от уважения до презрения, – но не того, что его могут просто проигнорировать.
Впервые представитель Компании чувствовал себя не просто неуютно – глупо.
– Да, – прозвучал голос Ферроу.
– Подготовься, пожалуйста, – вежливо, но тоном, не допускающим возражений, произнес Хиггс. – Нам нужна срочная эвакуация. Снимай нас с планеты. – Хиггс замолчал, повернулся к Рипли, улыбнулся ей одними глазами. – Так… Мы снимаемся с планеты, возвращаемся на нашу станцию на орбите и взрываем все это к чертовой матери.
Берт зажмурился.
«Все пропало…»
«Не понимаю, – снова наклонился над неподвижным лейтенантом Бишоп, – к чему такой шум? Сколько там осталось до взрыва реактора?..»
Коротколапый прислушался и встал на задние лапы, опираясь на хвост. Что-то жужжало, и с каждой секундой все громче.
Ничего не было видно. Коротколапый сделал несколько прыжков и наконец уцепился за скалу.
Он не очень любил долину: лазить по ней можно было только внизу, редкие же скалы своей неровностью только мешали передвигаться. Другое дело
– Логово. Вдвоем с Кривым они иногда устраивали особые спиральные гонки в тех частях помещения, где коридор был особо одинаков. Разгонялись изо всей силы – и мчались, переворачиваясь на ходу. До чего же это было здорово – скорость и резкая перемена пространственных ориентаций…
Вскарабкавшись на скалу, Коротколапый снова приподнялся. Да, на этот раз он не ошибся: невдалеке действительно блестело что-то интересное. Немножко похоже на кончик щупальца, но более гладкое и короткое, да еще и вывернутое под странным углом. И цвет такой можно было встретить разве что в жилищах двуногих.