— Пожалуй, да. Что же касается источника их, я в недоумении.
И Кугель приблизился к каркасу в надежде, что Юкоуну, охваченный неумеренным воодушевлением, окажется в пределах его досягаемости.
Смеющийся маг отступил и коснулся каркаса, заставив чешуйки зазвенеть.
— Кугель, в некоторых отношениях ты недогадлив и бесчувствен, твои мозги — как чуть теплая каша, и я говорю тебе это без гнева. Ты способен понять лишь то, что видишь, а следовательно, доступна тебе лишь мизерная часть знания.
Юкоуну тихонько рассмеялся, и Кугель вопросительно взглянул на него.
— Взгляни на Садларка! — велел Смеющийся маг. — Что ты видишь?
— Проволочный каркас и уйму чешуи, имеющих предположительно ту форму, какая была у Садларка.
— А что, если убрать каркас?
— Чешуйки смешаются в кучу.
— Вот именно. Ты прав. А ядро — тот узловой пункт, который связывает чешуйки силовыми линиями. Этот узел — душа и сила Садларка. Если поставить его на место, Садларк вновь оживет, ведь в действительности он никогда не умирал, а всего лишь распался.
— А как насчет, скажем, его внутренних органов?
— В верхнем мире такие части тела считаются излишними и даже пошлыми. Короче говоря, у него нет внутренних органов.
— Мило. Но я осмелился бы вежливо намекнуть, что день заканчивается, а я хочу до темноты попасть в Таун-Тассель.
— И ты туда попадешь! — сердечно пообещал Юкоуну. — Но сначала, будь любезен, положи на стол «Нагрудный взрывающий небеса фейерверк», и чтобы на нем не было никаких следов диамброида. Тебе ничего другого не остается.
— Ну почему же, — возразил Кугель. — Я предпочитаю оставить чешуйку себе. Она приносит мне удачу и отражает недобрые чары, как ты заметил.
Глаза Юкоуну сверкнули желтым огнем.
— Кугель, твое упрямство просто поразительно. Чешуйка действительно образует защитный слой между тобой и враждебными чарами обычного вида. Но она не влияет на магию верхнего мира, заклинаниями которой я владею. А пока, пожалуйста, прекрати подбираться ко мне на длину своего меча. Я уже устал шарахаться от тебя каждый раз, когда ты делаешь шаг в мою сторону.
— Такая гнусность никогда не приходила мне в голову, — надменно ответил Кугель.
Он вытащил меч из ножен и бросил его на скамью.
— Вот! Смотри сам, как плохо ты обо мне думал!
Юкоуну, прищурившись, взглянул на меч.
— И все же держись от меня подальше. Я не из тех, кто приветствует излишнюю близость.
— Ты можешь рассчитывать на мое абсолютное содействие, — с достоинством сказал Кугель.
— Я буду откровенным! Твои злодейства давно требуют воздаяния по заслугам, и, как человек совестливый, я вынужден действовать. И все же не следует усложнять мне задачу.