— Да, я в курсе. Чем помочь?
— Нет, спасибо Александр Петрович. Все вроде в порядке. Спасибо вам большое. Прямо даже не знаю, что бы я делала, если бы не вы.
— Ну, что вы, Надя, делаю, что могу. Отдел его в основном все организует. Тут вот еще что. У Лени была такая толстая записная книжка. Она у него все время в сумке была. Мне нужно найти телефон одного нашего общего знакомого. Не могли бы вы посмотреть сейчас эту книжку?
— Ох, да вы знаете, с этой книжкой какая-то странная история. Вчера утром, мне кажется, я ее видела на столе у Лени. А потом, вот мы с вами в милицию ходили, я что-то посмотрела на стол — книжки нет. Я даже потом специально посмотрела и в столе, и в сумке. Нет, не нашла. Может, конечно, показалось. Я как-то, ну, вы понимаете… Как в тумане. Но, в общем, книжки этой нет. Может, она на работе?
— На работе? — задумчиво переспросил Ходунов. — Да, конечно, может быть. Ну, ладно. Я посмотрю. Тут ведь дело-то вот в чем. — Ходунов на некоторое время замолчал, как бы подыскивая слова. Хотя именно эти слова он уже сказал про себя много раз за этот день. — То, что случилось с Леней, связано с очень серьёзным преступлением. У меня есть достаточно серьезные подозрения на этот счет. Я сегодня вечером хочу всё-таки пойти прямо туда, где Леня раньше работал. Но хотел предварительно позвонить кому-нибудь. Леня называл мне пару фамилий. Ну, если книжки нет, я пойду просто в приёмную.
— Это по его прошлой работе? — В голосе Нади зазвучала тревога.
— Не знаю. Но это связано с нашей последней поездкой в Женеву. Ну, это не телефонный разговор. Мы с вами попозже это всё обсудим.
— А в чём там всё-таки дело? — Тревога в её голосе усилилась.
— Я все объясню, Надя, — успокаивающим голосом пообещал Ходунов. — Но позже. Это не для телефона. Ладно, извините, до завтра.
* * *
Ходунов, конечно, ничего не сказал Наде о том, что он, может быть, и не будет завтра на похоронах. Хотя Макарова он уже предупредил о том, чтобы завтра он сказал Наде, что Ходунов вынужден был внезапно уехать.
«Вроде как разговор прошел в целом правильно, — подумал он. — Но вот с книжкой! Этого я не ожидал. Шустро они работают. Серьезные ребята. Влезть в квартиру, это им раз плюнуть. Господи, ну я и идиот! Они же наверняка уже были раньше у Шутикова. Конечно. И, значит, у нас».
При этой мысли неприятный холодок пробежал у Ходунова по спине. И то временное успокоение, сошедшее на него после разговора с Друзиным и с приключением в туалете, мгновенно отлетело.
«А Бобров? Ну да, для них мы все трое были почти одинаковы. Конечно. Они не нашли ничего у Шутикова и, безусловно, были у нас и у Боброва. А у Боброва… У него ведь мать не вставала… Ну, сволочи!»