Сидевший за большим полированным письменным столом пожилой человек поморщился. Утреннее солнце, освещавшее до этого только натёртый до блеска пол, добралось и до него. Пожевав губами, он нажал одну из вмонтированных в стол кнопок. Раздалось слабое жужжание, и большое окно закрылось наполовину опустившейся белоснежной шторой.
В большом кабинете снова стало совсем тихо, как будто в нем никого не было. А между тем, кроме хозяина кабинета, здесь был еще один человек. Он стоял сбоку от стола, чуть согнувшись, спокойно и терпеливо дожидаясь приказания или вопроса сидевшего за столом.
Кабинет этот был отделан и обставлен так, как обставлялись кабинеты больших начальников в советское время — дубовые панели, стоящие на когтистых лапах и украшенные резьбой массивный письменный стол и еще более массивный, высокий книжный шкаф, занимающий почти половину стены. Окна, закрытые легкой гармошкой занавески, были обрамлены тяжелыми, зелеными с золотом портьерами.
Но внимательный наблюдатель, если бы его, конечно, пустили сюда, заметил бы и то, что сильно отличало кабинет от ему подобных.
Письменный стол находился не напротив входной двери, а сразу слева от нее. И это, конечно, было странно. Обычно настоящий номенклатурный начальник предпочитает, сидя в своем кресле, наблюдать весь путь любого входящего к нему. И чем больше кабинет, чем длиннее этот путь, тем сильнее входящий проникается значимостью и важностью человека, к которому он приближается и который, сидя за письменным столом, разглядывает его поверх сидящих на носу очков.
Не было у хозяина кабинета и того самого главного, что должно быть у любого мало-мальски значимого начальника. У него не было кресла. Вместо сложного инженерного сооружения, с помощью которого начальник, напряженно работая, одновременно расслабляет свое тело, лечит ишиас, массирует спину и формирует для окружающих имидж динамичного современного руководителя, был стул. Стул, правда, как и все остальное в кабинете, был очень хорош. Ореховый, резной, с безупречной мягкой обивкой. Но стул, а не кресло.
Странным было и то, что здесь не было обязательного для кабинета любого начальника стола для совещаний, окруженного стульями. В просторном, можно даже сказать, полупустом кабинете, кроме стула за письменным столом, вообще не было стульев. Зато вместо этого, прямо в центре кабинета, напротив письменного стола стояло кресло. Необычное, роскошное, громадное кресло. Этакий низкий пухлый полудиван ла одну персону. Видимо, хозяин кабинета и не рассчитывал на то, что он будет принимать здесь более одного человека.