Однако, идем дальше. В начале марта Володя Назимов почти ушел, Калужский его вернул. К середине апреля «ушли» Калужского вкупе с Ханхалаевым. В то же время катилась какая-то бесконечная гастроль в Алма-Ате, работали с «Машиной времени», разогревали перед нею толпу… Тогда появился новый директор, Боря Агрест, которого все и до сих пор поминают добрым словом, «что бы он там ни крутил за нашими спинами. Его любимая поговорка была: „Занимайся творчеством.“» (из интервью А.Могилевского.) Написали заявления в «Росконцерт», сложили туда трудовые книжки, а тут еще стали их приманивать Америкой, должны были ехать летом 88-го, Генрих Боровик устраивал «Марш мира» по семнадцати городам Штатов. Но в мае «Черный кофе» ездил в Испанию, и у них звукооператор «сдриснул». И тогда решили, что «Машина времени» — проверенные ребята, а остальные — кто их знает, кто они такие, вдруг все останутся? Кислород и перекрыли…
5 мая, ДК УЗТМ. Первое за долгое время выступление «Нау» в Свердловске. В зале сидел Кормильцев, шутил: «Вот она, поступь капитала!..» Зал ревел, заводил сам себя, группа работала угрюмо, тяжело. Пантыкин, которому концерт страшно не понравился, высказал все Алавацкому и Кормильцеву. И был ошарашен, когда оба — оба! — с ним согласились…
Играли… Где только тогда ни играли!.. И зачем играли? Непонятно.
4. Рок-н-ролл, равенство, братство и Бутусов
В те времена у Славы появилось новое развлечение: стал он посиживать в холле очередной гостиницы и подозрительно ехидно по сторонам посматривать. Странное явление тут же привлекло внимание Кормильцева, который и поинтересовался, в чем дело.
— Сядь, — сказал Слава, — посиди…
Илья уселся рядом и вскоре увидел проходившего по коридору… Ну, не важно, кого именно. Слава, давясь от смеха, шепнул:
— Смотри, «Наутилус» идет…
Шел и правда «НАУТИЛУС»… Потом прошел второй «НАУТИЛУС», потом третий… Ребят распирало от собственной «наутилости»; Слава мрачно веселился… Музыканты не понимали, в чем дело, но все равно обижались.
А с музыкой становилось все хуже, играть стало противно, музыканты на чем свет стоит крыли Бутусова, Кормильцева, друг друга и всех фанатов чохом. В головах царила смута. И всех почему-то страшно интересовал ответ на один простой вопрос: почему? Что такого нашла эта публика, чтоб ее, в «Наутилусе»?.. Откуда эта несчастная популярность, никому уже, кажется, ненужная? То приходили к выводу, что виной тому собственные очень профессиональные аранжировки, то склонялись к мысли, что все дело в текстах Кормильцева, которого, надо сказать, никто из музыкантов терпеть не мог. Но выходило, что если не его хвалить, придется хвалить Бутусова, что было бы слишком. Славу могли только ругать.