Это была обыкновенная бутылка из-под сего — японского соевого уксуса. В ней белела скрученная в трубку бумажка. Оглянувшись по сторонам, Комадзава сунул бутылку в воду и так под водой нес ее до берега. Одевшись, он не стал открывать бутылку немедленно, а вернулся к удочке и только тут, убедившись, что за ним никто не подсматривает, принялся за дело.
Бутылка была заткнута пробкой, горлышко обмазано древесной смолой и туго обвязано тряпицей. Камнем Комадзава осторожно отколол горлышко, извлек бумажку, а бутылку и осколки забросил подальше в реку.
На двух листках, вырванных из записной книжки с золотым обрезом, — столбики торопливо, нервно набросанных иероглифов:
„Нашедшего прошу не оглашать и немедленно передать господину подполковнику Кувахара.
Доношу: инженер Тиба — предатель и вражеский агент. Бунт поднят им и китайским коммунистом Ли Фангу. Им и еще восьми человекам (среди которых и я) удалось скрыться. Ведут в гарнизоне подрывную работу, подслушивают телефонные разговоры. Сообщаю местонахождение базы: северное подножие вулкана Хатараку, ущелье, из которого бежит теплый ключ, триста метров вверх по ущелью, правая сторона, где нагромождение каменных глыб. Желательно обойти с юга, сверху, так как подходы с севера, снизу, охраняются. Лучше всего перед наступлением темноты, когда все, за исключением часового, бывают в сборе. Прошу поторапливаться, меня подозревают. Отлучиться с базы не имею возможности“.
Вместо подписи стоял иероглиф, означающий слово „Верность“.
У Комадзава дрожали руки. Скомкав листки, он некоторое время сидел в оцепенении. Потом, немного успокоившись, он встал, протиснулся в заросли, отыскал там дупло в старой корявой ветле, засунул в него скомканные листки, а отверстие дупла забросал трухой и сухими листьями.
Рыбачить Комадзава больше уже не мог. Нужно было обдумать, что предпринять. Срочно. А что? „Северный склон Хатараку, ущелье, из которого бежит теплый ключ… Это километров пятнадцать от гарнизона. Нужен целый день. А не уйти ли к ним совсем? Хорошо бы посоветоваться с подпоручиком Хаттори. С реки он ушел уже в сумерках.
Как же Тиба и его товарищи вышли из подземелья? Их спасла находчивость инженер-капитана и Ли Фан-гу.
Как уже говорилось, они со штабам выходили из подземелья первыми во главе колонны. Теснота в подземелье не позволяла построиться колонне более двух человек в ряд. Чтобы ускорить выход, повстанцы бегом выскакивали из подземелья. Тиба и Ли Фан-гу выслали разведку веером впереди себя. Спереди и справа вскоре донесли, что к повстанцам движутся несколько взводов пехоты в танки. Свободный путь оставался только слева — внизу под обрывом, по берегу Тихого океана. Медлить было нельзя ни минуты. Тиба выслал связных к выходу из подземелья с приказанием — направлять всех в сторону берега, а сам, не мешкая, повел, товарищей к обрыву.