– Как он угрожает?
Рассказывать ей о том, что угрозы были достаточно неопределенными, но при этом ее дед распускал слухи о его, Тобиаса, финансовом крахе – это не помогло бы ему достичь желаемого результата.
– Как? – настаивала Перис.
– Угрозы, о которых я бы предпочел не говорить напрямую. У меня есть план, потому я и пришел. Ты всегда была любимицей у Попса.
– Забудь об этом, – сказала она. – Если ты думаешь, что он позволит мне вмешиваться в свои дела, то ошибаешься.
– Конечно, нет. Но если он подумает, что ты и я… – Ему вдруг стало трудно говорить.
Перис коснулась рукой щеки. Она не выглядит на двадцать девять, решил Тобиас; босоногая и без косметики она смотрелась подростком.
Он попытался еще раз.
– Попсе умный человек, я уважаю его за это. Но ты всегда умела к нему подойти. Если бы ты сказала ему, что мы… ну, друзья, он бы перестал воспринимать меня как…
– Друзья? Мы не друзья.
Он дойдет до конца, и с этим будет покончено.
– Я прошу, чтобы ты сказала своему деду, что мы связаны друг с другом.
– Связаны? – Она повысила голос.
– Да, – он понял, что краснеет. – Тесно связаны. Это не только для меня. Это и для тебя, и для всех в наших семьях. Мы должны разобраться с этим и двигаться дальше. Это не надолго, как только Попсе перестанет спускать своих проклятых волков на моих землемеров и делать другие вещи, к которым, по его словам, он готовится…
– Замолчи. – Она закрыла глаза. – Хватит. Во-первых, у Попса нет волков. Они наполовину волки и наполовину немецкие овчарки, и очень милые.
– Но не тогда, когда перепрыгивают забор и нападают на тебя, – пробормотал он. – Я не хочу спорить. Скажи Попсу, что мы любим друг друга, и…
– Что?!
Тобиас вздрогнул.
– Скажи Попсу, что мы любим друг друга, и мы считаем, что в будущем из этого может что-нибудь получиться.
Черт, это прозвучало даже хуже, чем когда он впервые подумал об этом.
– Все, что мне нужно – как-то отвлечь его…
– Ты заболел.
Тобиас помассировал виски.
– Ради всего святого, Перис, я не монстр, и я не прошу тебя на самом деле выходить за меня замуж.
– Ты…
Стук в дверь заставил ее умолкнуть.
– Перис? – позвал голос. – Ты дома?
Дверь открылась, и высокая женщина с голубовато-седыми волосами прошествовала внутрь.
– Вот ты где, моя бедная девочка. Я пришла, как только смогла освободиться. Но после антракта мне надо вернуться, поэтому я ненадолго. Почему ты не сказала мне?
– Все хорошо, – сказала Перис. Она еще побледнела, насколько это было возможно. – Поговорим об этом позже, ладно, Сэм?
– Зови меня Самантой, ладно, дорогая? – сказала женщина. В руке у нее были черные туфли-лодочки, связанные шнурками. – У меня сегодня плохой день. Точнее, плохая неделя. Прошлой ночью я думала, что не справлюсь со всем этим. Никак не могу прийти в норму. Слушай, я хочу знать подробности. Вормвуд говорит, что полиции все равно.