Однажды Вэйяну приснился сон. Он увидел Чэнь, Сянъюнь и двух сестер, которые пришли в обитель поклониться Будде. К удивлению, с ними была его жена Юйсян с наложницей Яньфан. При виде их Вэйяна охватила ярость. Он крикнул Чэнь и ее подругам, чтобы они помогли ему схватить обеих жен, но те вдруг исчезли. Остались четыре старые знакомки. Женщины повели его во внутренние покои, где все разделись донага. Как видно, готовились устроить состязанье. Посланец светлых сил был готов обрушиться на темную твердыню, как вдруг послышался собачий лай…
Вэйян проснулся. Проклятый сон! Посланец-воин как безумный рвался и метался туда-сюда, как видно, искал удобные врата пристанища. Вэйян (а ныне, напомним, он был Упрямый камень) пытался успокоить, обуздать мятежника, потом подумал: «Ты — мой враг и корень бед моих земных. Как мне отринуть все суетные мысли прочь, тебя утихомирить и уснуть спокойно?» Посланец зла будоражил его мысли. «Если это порожденье зла будет всегда при мне, я никогда не обрету спокойствия в душе. Надо освободиться от него, чтобы напрочь отсечь все те грехи, что могут свершиться в будущем… К тому же сейчас во мне сидит частица собачьей плоти. Сие очень скверно, ибо ученье Будды толкует, что как раз этого и надобно пуще всего остерегаться. Если не очистить тело, глядишь, в грядущих поколеньях станешь не человеком, но животной тварью. А мне в своем очищенье, как видно, надобно дойти до самого предела, чтобы снова оказаться человеком. Думать о чем-то большем (скажем, как стать наставником иль даже Буддой) я уже не смею».
С этой мыслью он покинул ложе. Близился рассвет. На глазурованной черепице крыш рдели огненные блики. Упрямый Камень взял острый нож, коим обычно режут овощи, взмахнул с ожесточеньем, и… все кончено! Странно, но особой боли он даже не почувствовал. «Теперь меня не ожидает животная судьба, я обретаю сущность человечью!» — подумал он. С этого момента все страсти, бушевавшие в его груди, угасли, а добрые желания заметно укрепились.
Прошло полгода. Все это время Упрямый камень совершенствовал себя, однако полного пострига монах не принимал. Наконец в обители собрались десять, а может, двадцать последователей ученья Будды, которые когда-то отказались от мысли о возвращении в мирскую жизнь; с омертвелым сердцем они ждали принятия запретов и просили наставника Гуфэна раскрыть пред ними Путь закона.
Надобно вам знать, что инок, собирающийся принять запреты, должен поведать всем о прегрешеньях, которые он совершил в жизни. Предав оглашению список грехов и преступлений, он должен встать, коленопреклоненный, перед Буддой и просить наставника очистить его от свершенных злодеяний. Если этот человек утаил хотя бы единственный проступок, значит, он обманул и Небо, и святого Будду, а потому свершил такое зло, которому нет прощенья. Хоть целый век он будет совершенствовать себя, очищения ему уже никогда не достичь.