Юрка, однако, смотрел разве что не свысока. И глаза его были не в ласковой телячьей поволоке, а в красных прожилках – то ли от выпитого накануне, то ли от пыли и яркого солнца. Ветерок трепал давно не стриженные волосы, а борода его… Борода была просто невозможная, отвратительная, дикая. Много воли взял Юрий Алексеевич – дикую бороду, представьте, отрастил. И нисколько дикой бородой не конфузится – аборигенствует, гордец.
Не конфузится… Все вранье и театр! Не сдержался, притвора, и сбежал. Он сбежал – это здорово. Это значит, что следует подумать о продолжении. Пусть горечь и оскомина сердечная, но все не прежнее коматозное оцепенение и пугающие сны. Бывает же, бывает же и так, что жертва преступления после многолетней комы приходит в себя и опознает преступника? И преступник несет наказание. Пора, пора начинать жизнь заново. Столько порченых лет…
Одним словом, Юлия Михайловна по возвращении в Москву решила выяснить отношения с нынешним своим мужем, с Виктором, благо Левушка вырос и в отъезде – в безопасности. В каком ключе вести разговор, она совершенно не представляла и побаивалась, разумеется, довольно сильно, так как отдавала себе отчет в том, что объяснение, которое она задумала, ничем хорошим кончиться не может. Но оставлять все как есть после встречи с косматым-бородатым Юркой никак не получалось.
Виктора она застала дома, и пребывал он в состоянии промежуточном, между небом и землею, так сказать. Это означало, что скоро ему понадобится «стимулятор», как называл он нынче свое зелье, заметив однажды, что Юлия давно уже не верит в его «диабет». Промежуточное состояние предполагало сентиментальность, высокую меланхолию и усталую, бессильную эротичность. Это было неплохо для того, чтобы начать разговор, но не упустить бы адов момент, когда нахлынет на него раздражительность, нахлынет внезапно, будто разобьется склянка с серной кислотой, и тут же густо полетят опасные осколки и жгучие брызги абсурдных оскорблений. Не упустить бы адов момент и защититься бы. Но как? Этому Юлия Михайловна так и не смогла научиться за долгие годы сожительства с Виктором. Тем не менее она решила не откладывать объяснений и, стерпев приветственные объятия и ничего не обещающий, хотя и долгий, поцелуй, сообщила:
– Я, Виктор, встретила в Генералове Юру Мареева. Он одинок, оброс бородой и стал страшно сильным. Я, оказывается, купила школу, где он учительствовал, и лишила его работы. Сам понимаешь, я перед ним в долгу.
Виктор молчал и смотрел на нее. Только брови высоко поднялись.
– Виктор, я чувствую себя должницей, – упрямо повторила Юлия.