Хватка кивнула ему, и маг, одетый в отвратно пахнущую власяницу с не менее отвратительным капюшоном, занялся закрытым клапаном входа. Он сделал серию жестов, помедлил, потом плюнул на холст. Звука удара слюны о ткань не последовало. Он ухмыльнулся Хватке, склонился перед входом, словно приглашая внутрь.
Еж подтолкнул капрала и завертел глазами.
Она знала — внутри две комнаты, и полководец спит в задней. Хватка ожидающе огляделась в поисках Дымки — черт, где же она? Вот только что…
Два пальца прикоснулись к ее запястью. Она чуть не выпрыгнула из кожаной куртки. Стоявшая сзади Дымка улыбалась. Хватка задержала в себе целый поток проклятий. Дымка заулыбалась еще пуще, отступила ко входу, нагибаясь, чтобы развязать ремешки.
Хватка оглянулась. Деторан и Ходунок стояли в трех шагах, возвышаясь грузными, чудовищными тенями.
Еж снова толкнул ее, она повернулась и увидела, что Дымка уже отвернула клапан.
Отлично, с этим закончили.
Дымка пошла первой, за ней Штырь и Еж. Хватка махнула рукой напанке и Баргасту, вслед за ними пролезла в темные пределы шатра.
Даже когда за края стола ухватились четверо солдат, его с трудом удалось передвинуть на три шага. Дымка поспешила вперед и как можно выше откинула полог. В загадочной тишине солдаты старались вытащить массивный стол наружу. Хватка наблюдала, поминутно оглядываясь на завесу между комнатами. Но пока военачальник не показывался. Ну и отлично.
Капрал и Дымка добавили свою мускульную силу, и шестерка оттащила стол на пятьдесят шагов, после чего усталость заставила всех остановиться.
— Еще немного, — прошептал Штырь.
Деторан фыркнула. — Они найдут его.
— Об этом мы еще пари заключим, — сказала ей Хватка. — А пока дотащим его.
— Ты не можешь сделать эту штуку полегче? — спросил Еж у Штыря. — Какой же ты тогда маг?
Штырь сморщился: — Слабый, это точно. Да ведь ты даже не вспотел!
— Тихо вы двое! — шикнула Хватка. — Тащите же его вверх.
— Говоря о тяжестях, — выдохнул Еж, когда стол снова воспарил над травой, под хор уханий и хрюканий, — когда ж ты выстираешь свою тяжелую от грязи рубашку, Штырь?
— Выстирать? Мать никогда в жизни не мыла волос — почему я должен начинать? Она потеряет блеск…
— Блеск? О, ты имел в виду пятидесятилетний груз пота и протухшего жира…
— Он не был тухлым при ее жизни, а?
— Слава Худу, я не проверял…
— Вы двое побережете вонючее дыхание? Куда теперь, Штырь?
— Прямо. Вниз по улочке. Потом влево — к укромной палатке…
— Но в ней кто-то живет, — пробормотала Деторан.
— Вот и разберись с этим кем-то, — сказала Хватка. — Здесь жила ривийка, обмывающая тела Тисте Анди перед кремацией. После Даруджистана среди них не было убитых.