— Подожди-ка, — задержал его Бен. — У меня появилась идея, как ты можешь избежать приемного покоя.
— Ну-ка, ну-ка, — с сомнением и надеждой подхватил Эдди.
— У тебя есть никель?
— Нет, только дайм. А что?
Бен разглядывал засохшую кровь на рубашке Эдди.
— Зайди в лавку и купи молочную шоколадку. Половинкой испачкаешь рубашку; тебе хватит. А матери скажешь, что просто неосторожно ел шоколад.
Эдди засиял. После смерти отца зрение матери ухудшилось, но она то ли из тщеславия, то ли оттого, что не водила машину, отказывалась от очков. А засохшая кровь и молочный шоколад выглядят приблизительно одинаково. Может быть…
— Это должно сработать, — произнес он, довольный.
— Только не говори ей, что это я тебе подсказал, в случае чего…
— Договорились. До скорого, аллигатор.
— Окэй.
— Не так, — настаивал Эдди. — Ты должен отвечать: «Пока, крокодил!»
— О! Пока, крокодил.
— Порядок. — Эдди заулыбался.
— Знаешь что? — заявил Бен. — Вы отличные ребята.
Эдди покраснел и занервничал.
— Да ладно тебе, это все Билл, — выдавил он и исчез.
Бен проводил его взглядом до угла Джексон-стрит и повернул к дому. В трех кварталах от него на автобусной остановке маячили три слишком хорошо знакомые фигуры. Ему чертовски повезло: они не смотрели в его сторону. С бьющимся сердцем Бен отступил за угол. Через пять минут подошел автобус «Дерри — Ньюпорт — Хейвен». Когда он отъехал, Бауэрса с Белчем и Виктором на остановке не было.
Дождавшись, пока автобус скроется за поворотом, Бен побрел домой…
Вернувшись домой, Билл Денборо встретил холод отчуждения. Это было, к сожалению, не впервые…
Отец с матерью смотрели в гостиной телевизор, почти не разговаривая между собой и сидя на разных концах кушетки. Было время, когда дверь в комнату распахивалась настежь, и голоса и смех порой перекрывали звук телевизора. «Заткнись, Джорджи!» — рычал Билл. «А ты не жри всю кукурузу! — огрызался Джордж. — Ма, скажи Биллу, чтоб он оставил мне». «Билл, дай ему кукурузы, Джордж, не зови меня «ма», так зовут овец…» Или его отец рассказывал анекдот, и все, включая маму, смеялись; даже Джордж, не понимавший смысла, смеялся вместе со всеми.
Тогда отец с матерью сидели также на разных концах, но между ними помещались братья. Билл еще предпринимал робкие попытки садиться между родителями после смерти Джорджа. Но все оказывалось напрасным: их было не разморозить. И он понуро уходил, чтобы этот холод не проник в него и не захватил все его существо.
— Х-хотите п-послушать с-свежий школьный анекдот? — попытался он однажды отвлечь их. Это было несколько месяцев назад.