Прошлой ночью я был на взводе, меня обуяло неистовство. Этот проклятый город будто покрыт толстой коркой льда. Солнце восходит каждое утро, а растопить его не в состоянии.
Я вкалывал как заведенный — часов до трех утра. Перо летало по бумаге. Я торопился закончить. Да, я забыл про то, как одиннадцатилетним столкнулся с этой птицей-монстром. Ничего не подозревавший отец вернул это неприятное воспоминание. И забыть его… уже нельзя. Нельзя… Это был его последний подарок. Данайский дар, но какова его ценность!..
Я заснул за раскрытой тетрадью; ручка выпала из руки и лежала рядом. Проснувшись, я обнаружил, что спал в самой неудобной позе; все тело затекло, спина болела. Но я ощущал внутреннюю свободу, какую-то легкость в душе… Я освободился от этого кошмара, предав его бумаге.
…А еще я обнаружил, что был ночью не один.
От двери в библиотеку (запертой — я всегда автоматически ее запираю) вели едва заметные следы высохшей грязи — к столу, за которым я заснул.
Только в одну сторону.
Ночной гость оставил след и исчез.
А к моей лампе был привязан шарик. Обычный, наполненный гелием. Он висел, освещенный лучиками солнца, пробивавшимися сквозь высокое окно библиотеки.
На шарике было… мое лицо. Без глаз: из пустых глазниц стекали струйки крови. Мой рот — нарисованный — исказил безмолвный крик.
И я действительно закричал от ужаса, и мой крик отразился гулким эхом от стен библиотеки, рассыпавшись по стеллажам и полкам.
Шарик лопнул…