— В чем дело, Рикки Ли?
— Н-нет, ничего…
Под глазами Хэнскома лиловели полукружья. На щеках горели пятна краски; покраснел даже нос, казавшийся воспаленным.
— Ничего, — прошептал Рикки Ли, не отрываясь от лица человека, умершего в глубоком грехе, но стоявшего у бокового выхода с дымящейся сигаретой.
— Я был чудовищно толстым и вечно без денег, — вдруг заявил Бен Хэнском. — Теперь я вспомнил об этом. И еще — о девушке по имени Беверли, о том, что Заика-Билл спас мне жизнь благодаря серебряному доллару. И меня пугает почти до безумия нечто еще, что никак не воскреснет в памяти, но я уверен, что вспомню, что это, еще до конца сегодняшнего дня. Но все это ерунда, я знаю — потом испуг пройдет. Но теперь подробности моего детства буквально распирают мое сознание. И мне надо ехать, потому что все, чего я добился и чем обладаю, — родом из детства, связано с ним тем или иным образом, да и вообще — за все надо платить. Может быть, потому Бог и делает нас сначала детьми, сначала ближе к земле, что знает: будет много падений, крови, прежде чем мы выучим один простой урок: за все, что получаешь, нужно платить, и владеешь ты тем, за что платишь… и что рано или поздно возвращаешься на свою родину.
— Вы приедете на уикэнд? — выдавил непослушными губами Рикки Ли единственное, за что еще цеплялась его расстроенная психика. — Вы вернетесь?
— Не знаю, — невесело усмехнулся м-р Хэнском. — Это немного дальше Лондона, Рикки Ли…
— Мистер Хэнском!..
— Отдай ребятам монеты, — повторил тот и выскользнул в ночь.
— Что за муть голубая? — подошла Анни, но Рикки Ли не обратил на нее внимания. Щелкнув по стойке, он подбежал к окну, выходившему на стоянку машин. «Кэдди» засветился подфарниками, взревел двигатель, и машина отъехала, оставив облачко пыли. Две красные точки габаритных огней удалялись по шоссе № 63 сквозь пыль, поднятую ночным ветерком Небраски.
— Он сел в свою коробку пьяный вдрибадан, а ты позволил ему уехать, — выговаривала Анни. — Это не дело, Рикки Ли.
— Ничего.
— Он убьется.
Всего лишь пять минут назад Рикки Ли придерживался той же точки зрения, но когда машина скрылась из глаз, он повернулся к Анни и отрицательно помотал головой.
— Не думаю. Для него все же лучше было уехать, пусть и на ночь глядя.
— Что такое он сказал тебе?
Он опять помотал головой. Все мысли перемешались, и он совершенно ничего не понимал.
— Не имеет значения. Только мне кажется, что вряд ли он здесь еще появится.