Мира стояла, беспокойно следя за ним и пытаясь решить, что бы еще спросить или сделать. Она было даже подумала, не закрыть ли его в чулане, пока он не успокоится, но никак не могла заставить себя сделать это, хотя определенно была в состоянии: у нее было преимущество в три дюйма и в добрую сотню фунтов. Но… она так ни к чему и не пришла, поскольку то, что происходило, было ни на что не похоже. Ее, пожалуй, меньше удивило бы зрелище нового цветного телевизора с большим экраном, плывущего по гостиной.
— Ты не можешь уехать, — услышала она собственный голос. — Ты обещал мне автограф Аль Пачино. — Бог знает какая бессмыслица, но все же лучше, чем ничего.
— Ты его получишь, — отрезал Эдди, — но поедешь за ним сама.
О Господи, вот еще новости…
— Я не могу. Я… никогда…
— Так надо, — прервал он Миру. Теперь Эдди отбирал ботинки. — Черт! Здесь нет ни одной подходящей пары.
— Мне тоже малы мои платья! Они слишком жмут в груди!
— Долорес перешьет, — безапелляционно заявил он. Отобрав две пары, он помедлил, затем бросил их назад, нашел пустую коробку, засунул в нее добротные черные ботинки, бывшие в употреблении, но выглядевшие вполне сносными. Когда зарабатываешь на жизнь извозом, мало того — в Нью-Йорке, мало того — известных богачей, внешний вид должен быть соответствующим… Ботинки, конечно, долго не протянут, но… на поездку их хватит. А уж по приезде он займет… Скажем, у Ричи Тозье.
Вдруг нахлынула звенящая тьма, и ему стало трудно дышать. Эдди с ужасом подумал, что уже упаковал эту чертову аптечку, совершенно забыв о самом важном — аспираторе, лежащем в кабинете наверху.
Чемодан лязгнул застежкой. Эдди оглянулся на Миру, стоявшую посреди холла с прижатыми как у астматика к груди руками. Шея жены напоминала короткую толстую колонну. Мира потерянно взирала на Эдди, и этот взгляд мог бы в другое время вызвать у него жалость, но теперь его сердце сдавливалось беспокойством за самого себя.
— Что происходит, Эдди? Кто звонил? У тебя неприятности? Ты можешь мне ответить? Какие неприятности?
Эдди медленно поплелся в ее направлении с сумкой на молнии в одной руке и чемоданом в другой. Траектория его движения была более или менее прямой благодаря немалому весу. Мира двинулась было ему навстречу, перекрывая путь к лестнице, и он подумал, что она не даст ему пройти. Но как только его лицо в полной мере ощутило объем ее грудной клетки и массу воздуха, пропускаемого через легкие, жена испуганно шагнула в сторону. Эдди прошел мимо не остановившись, и Мира залилась слезами.
— Я не смогу добраться до Аль Пачино! Я врежусь в светофор или во что-нибудь еще, но не доеду! Эдди, не пуга-а-а-ай меня!