Билл прищелкнул пальцами.
— Вот. И я уже знал, что он звонит, чтобы пригласить меня в Дерри.
— В Дерри, — эхом откликнулась Одра.
— Да-а, — протянул Билл, сняв очки. Она ни разу не видела мужа столь испуганным и беззащитным. — Вернуться в Дерри. Мы должны вернуться, — сказал он, — потому что дали клятву. Все должны вернуться. Мы давали эту клятву на ручье, впадавшем в Кендаскейг в пределах Барренс. Встали в кружок и разрезали ладони куском стекла наподобие кровных братьев. Да, это было на самом деле.
Он показал ей свои ладони, и в центре каждой Одра приметила по небольшому белому шраму. Она держала его руку — обе руки — бесчисленное множество раз и никогда не замечала этих шрамов. Конечно, они были едва заметны, но она почти уверена…
А вечеринка! Тот вечер!
Не первая, на которой они встретились, хотя следующая была ее родной сестрой. Посвященная выходу на экран «Западни Черного Демона», она была шумной и пьяной; казалось, дрожал каждый дюйм Топанга-Каньона. Может быть, правда, она была менее сволочной, потому что премьера превзошла все их ожидания. Для Одры Филлипс вечеринка была уже хороша, потому что она влюбилась в Уильяма Денборо.
Как же звали эту самозваную хиромантку? Она никак не могла вспомнить, кроме того, что та была ассистентом гримера. В памяти всплывало лишь, что в какой-то момент девушка сдернула блузку (продемонстрировав очень прозрачный бюстгалтер) и повязала ее вокруг шеи наподобие галстука. Разгоряченная выпивкой, она остаток вечера читала по линиям руки… по крайней мере, пока Одра не ушла.
Одра не могла припомнить, было ли это гадание по руке хорошим или плохим, остроумным или поверхностным. Просто ее это не задевало. Что ей хорошо запомнилось, так это момент, когда она, эта девица, захватила руку Билла, объявив, что они отличная пара. Как двойники, сказала она. Одра помнила, что следила за ними с легким уколом ревности, наблюдала, как тщательно девица рассматривает линии ладони Билла, удерживая его руку своими изысканно наманикюренными пальчиками — это выглядело как в дешевой голливудской поделке, где мужики-провинциалы шаблонно шлепали своих баб по заднице там, где ньюйоркцы обязательно чмокали своих в щечку. Но в этом изучении ладони было что-то томительно-интимное.
А на его ладонях тогда не было никаких шрамов.
Она наблюдала за этой шарадой ревнивым взглядом любовницы и была уверена в своей памяти. Уверена в факте.
И она заявила об этом Биллу.
Он кивнул.
— Правильно, тогда их не было. И, хотя я не могу поклясться в этом, я считаю, что их не было даже вчера — до полуночи. После пары пива мы с Ральфом занялись армрестлингом, и я был не настолько пьян, чтобы не заметить.