— Ну, и что нам с тобой делать, Фатих? — сухо спросил Конан.
— Помогите добраться до реки. Отец отблагодарит!
— А кто твой отец? — поинтересовался Хапри.
— Он держит переправу через Хорот.
— Паромщик? — Вашти удивленно покосился на юношу.
Фатих кивнул, зачерпнул еще воды и припал к листу.
Отряд киммерийца оживился.
— На рассвете ты поведешь нас к своему отцу! — заключил Конан.
2
Утро встретило путников крупными каплями зеркально чистой росы. Светало. Солнечные лучи уже давно резвились между длинными перистыми облаками, но самого солнца еще видно не было.
Конан открыл глаза. На ресницу упала капля росы, скатившаяся с древесного листа. Киммериец инстинктивно моргнул, но больше ничем не выдал своего пробуждения. Вместо того, чтобы резко подняться, как он делал каждое мирное утро, и идти будить свою немногочисленную команду, Конан оставался неподвижным, стараясь держать дыхание ровным.
Звук, который и заставил киммерийца насторожиться, повторился. Кто-то медленно крался к месту ночлега отряда короля Аквилонии. Кто-то большой, ибо, несмотря на все попытки чужака приблизиться тихо, его выдавало тяжелое дыхание и похрустывание настила из мелких веток, ссохшихся под палящим солнцем на вершине деревьев и сорванных коварным ветром.
Дыхание приблизилось, хруст прекратился. Конан заметил, как медленно сдвинулась рука Вашти, лежащего по другую сторону от потухшего костра.
Асир нащупал саблю и замер. Киммериец был уверен, что и Хапри давно вырвался из предательских объятий сна и застыл в ожидании команды. Только Фатих громко сопел и ворочался на мягкой постели из травы и листьев. Сын паромщика был далек от реальности, тем более — от опасностей реального мира.
Гость остановился на краю поляны, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Затем пришел к какому-то решению и сделал шаг в сторону путников.
— К бою! — выкрикнул Конан, вскакивая на ноги. По обе стороны от его меча тут же заблестели сабли.
Над воинами возвышался огромным зверь с туловищем медведя и головой тигра.
— Везет нам на уродов, — проскрежетал асир.
Тигромедведь посмотрел на него. Киммериец с удивлением понял, что зверь не собирается на них нападать. Не с таким добродушным взглядом предательски нападают на спящих противников. Не обращая внимания на людей, выставивших перед собой крошечное, по его меркам, оружие, невиданное животное прошло рядом с ними, наступив на все еще дымящиеся угли костра, и склонилось над Фатихом. Огромная волосатая лапа тронула плечо сына паромщика. Тот заворочался, открыл глаза.
— Гриз! — радостно воскликнул Фатих, хватая толстую лапу. Зверь довольно заурчал, словно большая кошка.