— Может, ты нам кое-что пояснишь? — спросил Хапри. Фатих обернулся, поглаживая темно-коричневую шерсть тигромедведя.
— Это Гриз — наш питомец, — сказал он. — Он помогает отцу управляться с хозяйством, когда меня нет рядом. Заодно — сторожит переправу и дом.
— И что он здесь делает? — спросил Вашти.
— Наверное, меня почуял и пришел.
— Чего ж тогда подкрадывался?
— Не хотел меня будить. Но потом, похоже, не сдержался.
Зверь, настороженно прислушивающийся к разговору, закивал, будто поняв о чем говорят люди. Теперь он вел себя еще миролюбивее, когда почувствовал, что хозяин находится среди друзей.
— Нам нужно идти, — напомнил Конан, пряча меч в кожаных ножнах. — Ты приведешь нас к паромщику?
— Конечно.
Когда, быстро перекусив ягодами, найденными Гризом, отряд короля Аквилонии двинулся в путь, Фатих снова удивил воинов. Он забрался на шею своему питомцу и, словно забыв о гибели друга, всю дорогу до дома распевал песни. Пытка, ибо сын паромщика был далек от певческого искусства, продолжалась недолго. Как раз тогда, когда Вашти обдумывал, каким образом сбить с ног тигромедведя и добраться до горе-певца, редкий лес кончился, и ветерок донес до путников сладостный после Пустыни Смерти запах манящих вод Хорота.
Дом паромщика выглядел точно так же, как и дом старейшины, словно возведенный строителями кванти. К парому, курсирующему между двумя берегами, вела бревенчатая пристань, начинающаяся от самого крыльца дома. Сам паром мало чем отличался от обыкновенного плота, разве что добротностью креплений и высокими перилами. Через Хорот была переброшена толстая веревка, вдоль которой паромщик переправлял людей и товар на другой берег.
Река встретила путников густым туманом, берущим начало в двадцати шагах от берега и полностью скрывающим прозрачные воды Хорота.
— В недоброе время пришли мы, — пробормотал Фатих, нахмурившись. Перегнулся через голову Гриза и посмотрел в его огромные глаза. — Как ты мог бросить отца одного во время Тумана Призраков?
Зверь виновато опустил голову. Заскулил, но сын паромщика и не думал его утешать. Видимо, его питомец допустил слишком большую, опасную оплошность.
Киммериец, не дожидаясь предупреждения, обнажил меч. Вашти и Хапри последовали его примеру.
Окна дома были плотно закрыты ставнями, не давая путникам возможности заглянуть внутрь. Мощная дубовая дверь прикрывала вход без единой щели.
Фатих слез с Гриза и тихо постучал. Глухо заклокотала в тумане какая-то птица, пустив зловещее эхо. Дом молчал.
Фатих постучал еще раз. На этот раз громче. Настороженно вслушался в звуки за дверью. На лице сына паромщика появилось тревожное выражение. Он бросил на Гриза злой взгляд, хмуро посмотрел на туман, скрывающий половину парома, и, размахнувшись, забарабанил в двери.