— Хочешь курить?
— Еще бы. А для Метастазио у тебя не найдется?
— Найдется и для Метастазпо.
Орацио открыл дверцу и крикнул в другую машину:
— Эй, Метастазио!
Метастазио высунулся из автомобиля.
— Хочешь курить? — спросил Орацио.
Метастазио убрал голову.
— Эй, Метастазио! — снова позвал Орацио.
— Брось арапа заправлять! — крикнул Метастазио, не вылезая из машины.
— Не верит! — сказал Орацио, обращаясь к Гракко.
Он посмеивался, ему было весело.
— Я тебе всерьез говорю! — крикнул он, не переставая смеяться. И добавил, обернувшись к Гракко: — Мы нашу норму выкуриваем за один день, а потом всю неделю сидим без сигарет.
Он поднялся с сиденья и вылез из машины.
— Не верит! — повторил он. Потом с сигаретами Гракко в руке подошел к соседней машине. — Эй, Метастазио!
Из тех двоих, что ждали в отеле «Реджина» на виа Сайта Маргерита, где теперь жили эсэсовцы, один, по кличке Сын Божий, сидел на стуле в проходе, одетый в полосатый передник коридорного.
Зазвенел звонок.
Сын Божий встал со стула. Это был невысокий и худой человек с изможденным лицом, длинный передник спускался ему ниже колен. Он подошел к табло звонков, посмотрел, из какого номера звонят, направился к этому номеру, постучал в дверь, вошел.
— Сюда, — сказал кто-то невидимый. — Поди сюда, Донато!
Сын Божий знал, кто это, и сразу же двинулся в дальний угол большой комнаты, где за кроватью и столом стоял холодильник.
— Сюда, — снова сказал хозяин номера. Это был немецкий офицер, он стоял, наклонившись перед открытым холодильником. — Пора кормить их.
— А им можно есть? — спросил Сын Божий.
— Нет, нельзя, — отвечал немецкий офицер.
Он выпрямился, вытер два пальца о полотенце, бросил его на пол и, указывая на холодильник, полный сырого мяса, сказал:
— Дашь им не больше трех косточек. Drei kleine Knochen.[5] По одной на каждую.
— Чтобы раззадорить аппетит? — спросил Сын Божий.
— Да, чтобы раззадорить аппетит, — ответил немец.
— Он у них уже три дня как раззадорен, — заметил Сын Божий, — еще как раззадорен!
— Еще как раззадорен? Вот что! — сказал офицер. — Так и надо. — И потом спросил: — А как они с тобой? Свирепы?
— Да как сказать, — ответил Сын Божий.
Он взял три кости, очистил их от малейших остатков мяса, вышел из комнаты и остановился перед дверью другого номера. Не входя, он позвал:
— Гудрун!
В ответ из номера донеслось рычание. Сын Божий приотворил дверь, бросил кость в комнату и перешел к другому номеру.
Из этого номера и из следующего доносился неистовый лай. Сын Божий и во вторую комнату бросил кость, едва приоткрыв дверь, зато в третьей он включил свет и вошел.