— А она была ваша? — добавил он.
У капитана в руке был стек, тонкий, с ременной петлей. Он обернулся и, окликнув того парня из СС, что держал на поводках собак, приказал по-немецки:
— Führe die Hunde her![31]
Парень подвел к нему обеих собак — Блута и черную волчицу.
— Гудрун, — сказал капитан, — каптен Блут!
Он наклонился, чтоб отстегнуть сворки, и, освобождая, приласкал собак.
— Гудрун, — повторил он, — Гудрун…
Лаская собак, он так стиснул зубы, что во рту у него что-то хрустнуло, словно он разгрыз орех. Потом снял с собак намордники.
— Эти собаки тоже мои, — сказал он Джулаю.
— Что он собирается делать? — спросил Манера.
Он со своими четырьмя товарищами стоял у противоположной стены; уже совсем стемнело, и мало что можно было увидеть на другом конце двора, да и услышать можно было далеко не все, что говорилось.
— У вас много собак? — спросил Джулай.
— Много, несколько сотен, — ответил капитан.
Он подошел к Джулаю и сорвал с него куртку, открыв изодранные в клочья рукава рубахи.
— Что это у тебя на руках? — спросил он.
Под лохмотьями на руках Джулая видны были красные следы.
— Это в казарме, — ответил он.
— Значит, тебя в казарме так разукрасили? — спросил капитан. Потом взглянул на него и добавил: — А эти пятна на шее — тоже в казарме?
— Это на площади, — ответил Джулай.
Собаки обнюхивали его ноги, и он поставил одну на другую, хотя опереться плечами ему было не на что. Капитан бросил собакам куртку Джулая и приказал ему:
— Раздевайся!
— Раздеваться? Зачем, капитан? — Наверное, он покраснел, но в потемневшем воздухе этого не было видно. — Раздеваться? — повторил он.
Он начал раздеваться, полагая, что капитан хочет посмотреть, как его избили в казарме. Абсолютная серьезность капитана убеждала его.
— Но зачем? — спросил он. — Ведь прохладно!
— Давай! — сказал капитан.
Джулай медленно раздевался, а капитан брал его вещи и бросал собакам.
— Странно, — сказал Манера, — что он собирается делать?
— Говорят, он шутник, — сказал Третий.
— Какую же это шутку он собирается с ним сыграть? — сказал Манера.
Собаки обнюхивали вещи Джулая, Гудрун принялась разрывать его куртку.
— Зачем вы бросаете мои вещи собакам? — спросил Джулай.
Он наклонился, чтобы отнять у Гудрун куртку. — А то разорвут, — добавил он. Но Гудрун с рычанием прыгнула на него, и Джулай попятился.
— Ja! — крикнул капитан. — Fange ihn![32]
— Что он говорит? — сказал Манера.
Гудрун, рыча, поставила передние лапы на куртку и снова принялась терзать ветхую материю, пропитанную запахом человека. До поры она удовольствовалась этим.
— Fange ihn! — снова приказал капитан.