– Юля, Юленька, – откуда-то издалека долетел голос Генриетты Амаровны. – Ой! – Бабушка щелкнула выключателем. – Ты себя плохо чувствуешь? Что болит?
– Нет, я в порядке. – Девушка зажмурилась от яркого света.
– Тебе Коля звонит. – Генриетта Амаровна махнула рукой. – Скажу, ты нездорова.
– Нет! – Юля даже подскочила. – Не надо, я подойду.
– Юль, я это. – Ежов сопел в трубку как ни в чем не бывало, как будто он и не попадал в отвратительную компанию наркоторговцев. – Я вот чего. Завтра ведь суббота. Ты что делаешь?
– Н-не знаю. – Юля лихорадочно думала, сказать или не сказать про бойлерную. Смолчать – все останется как было, сказать – значит признаться, что она за ним следила.
«Нет, – решила она. – По телефону нельзя».
– Так ты завтра свободна часа в четыре? – с надеждой переспросил Коля.
– Вроде да.
– Пойдем сходим в «Даунтаун»? Место клевое, я был там два раза.
Юля, конечно, много слышала про этот клуб, но бывать в «Даунтауне» ей не случалось. Говорят, там классно, днем бар и автоматы, а вечером молодежная дискотека, хорошая программа, диджеи. Только дорого, особенно в выходные. Не знай Юля о Колиных занятиях, она бы спросила, откуда деньги на такие роскошества. Но девушка знала.
– Хорошо, пойдем. – Она согласилась без особой радости.
В конце концов, и там можно будет поговорить.
– Тогда я завтра за тобой зайду. Пока.
– Увидимся. – Юля не смогла подавить вздох.
– Стоп! – Ежов почуял неладное и насторожился. – Чего стряслось?
– Да нет, ничего. – Юля даже удивилась, как фальшиво прозвучал ее голос. – Все в порядке.
– Может, мне прямо сейчас прийти? – Ежов заволновался. – Я не хочу, чтоб у нас всякие такие штуки были… – Он поискал слова. – Ну когда ты чего-то там себе думаешь, а потом мы ссоримся.
– Завтра мы поговорим и все решим. – Юля вздохнула с некоторым облегчением.
– Конечно, как скажешь. Только не думай про меня ничего плохого. Ладно?
– Ладно. – На душе у нее немножко полегчало. – Пока.
С вечера Юля обдумывала, что скажет Коле. Она старалась подобрать такие слова, чтобы убедить его и при том не обидеть. «Главное, – как заклинание повторяла Юля, – не кричать и не плакать, не кричать и не плакать». Она до бесконечности прокручивала в голове будущий разговор с Колей, придумывала разные хитрости и уловки, в сотый раз повторяя свои реплики и его ответы. С тем и заснула.
С утра желание спасти Ежова только возросло. Юля твердо решила во что бы то ни стало вырвать его из лап тех типов, пусть даже ценой разрыва, ценой собственного счастья. Полдня она страшно нервничала, на вопросы близких отвечала невпопад и разговаривала сама с собой. Генриетта Амаровна не знала, что и думать, и несколько раз вопрос был готов сорваться с ее губ, но Марина была постоянно на страже. Всякий раз она делала бабушке знаки молчать, и та лишь пожимала плечами. Сама же Марина поутру куда-то звонила и долго говорила. Она ушла с телефоном в ванную, заперлась и включила воду. Раньше за ней такого не водилось. Находись Юля в менее взвинченном состоянии, она бы обязательно удивилась поведению подруги, но сейчас ей было не до того.