Интересно, страховку выплатят? У любого механика, когда он присмотрится, лысина дыбом встанет: что за странный характер повреждения?
— Ты куда? — спросила Алена.
Вопрос застал его, когда Аспирин уже переступал порог.
— На работу, — сообщил он мрачно. — В редакцию. Думаешь, тот хлеб, что ты жрешь, прямо с неба падает?
Она ничего не сказала, и он захлопнул дверь.
* * *
— Годится, — сказал редактор. — Даже очень. Ты фантастические романы не пробовал писать?
— Пробовал, — сказал Аспирин. — В детстве. Про космонавтов.
— Про космонавтов теперь не проканает, — сказал редактор.
— Смотря про каких, — резонно возразил Аспирин.
— А что это у тебя с мордой? — осклабился редактор. — Бабы за «Мачо» побили? Прямо когти видны…
— В столб врезался, — сказал Аспирин. — Когда вчера ночью грибы собирал.
Редактор расхохотался.
Через пятнадцать минут Аспирин вышел на улицу, приятно отягощенный пачечкой денег. На носу у него сидели темные очки, опухший глаз почти не раскрывался и ухо саднило, тем не менее Аспирин чувствовал себя куда лучше. Его история разойдется миллионным тиражом. Пусть читают, удивляются либо смеются — пусть; в следующий раз призадумаются, увидев на улице босого человека в камуфляжных штанах и с кожаным футляром на шее. Современный мир — сумасшедший, здесь правда оказывается бредом, бред способен обернуться правдой, и все это — хотя бы на интуитивном уровне — чувствуют…
Правда — это то, во что верят. На этом тезисе стоят столпы замечателных книг, но ему, Аспирину, плевать на высокое искусство. Он журналист, а значит, часть всемирной машины, созидающей правду из пустоты.
Вокруг его машины во дворе стояли мальчишки.
— Дядь-Леша, — спросил тринадцатилетний сосед с седьмого этажа, — а чем это вы, а?
— Это я плюшевого медвежонка посадил в багажник, — сказал Аспирин. — А он разозлился и вылез.
Мальчишки захихикали, переглядываясь.
— Как приятно говорить правду, — пробормотал Аспирин и прошел мимо них в подъезд.
* * *
В квартире не оказалось ни Алены, ни ее медведя. На диване валялись наушники и диски. Посуда на кухне была вымыта, стол вытерт до блеска.
Может, она ушла навсегда, спросил себя Аспирин. И сам себе ответил с кривой ухмылочкой: как же. Специальное выражение есть для таких случаев: «Агащазблин»…
Он подумал, что девчонка излишне уверена в себе. Что изнутри можно задвинуть засов. Пусть тогда жалуется консьержу, пусть поднимает на ноги соседей — он хозяин в своем доме. Имеет право посылать гостей подальше.
С другой стороны, не сидеть же вечно под замком? Когда-то придется выйти…
Он не хотел есть, но жажда мучила с самого утра. Он вылакал бутылку минералки и как раз заваривал чай, когда открылась входная дверь.