Он пешком поднялся на четвертый этаж.
Позвонил.
* * *
— У меня даже нечем помянуть… В доме ни вина, ни водки.
— Принести коньяка?
— Нет, Алексей. Погодите. Просто посидим.
Она была белая, как свечка, и очень сосредоточенная.
— Как вы там говорили… дыра в мироздании?
— А вы запомнили? — растерялся Аспирин.
Она натужно улыбнулась краешками губ:
— Конечно… Он вылетел на встречную через полчаса после нашего разговора.
Аспирин молчал. Не в его привычках было выслушивать чужие излияния, он даже в поезде, в купе, избегал разговоров с попутчиками. Он понимал, что Ирине теперь надо выговориться, что это будет долго и тягостно, и что назавтра она станет отводить глаза при встрече. Он все прекрасно понимал — но готов был исполнить свою миссию до конца. Отдать долг? Вряд ли, он вовсе не чувствовал себя должником… По крайней мере до сегодняшнего вечера.
— Я ему не желала зла, — сказала Ирина. — Честное слово. А вышло так… «не доставайся же ты никому».
— Вы не виноваты, — сказал Аспирин.
Морщинки между ее бровями сделались чуть мягче:
— Как ваша девочка? Я вижу, она со скрипкой ходит… Вы нашли с ней общий язык?
— В какой-то степени.
— И вы починили машину. Вот видите, ваша дыра в мироздании затянулась…
«Если бы», чуть не сказал Аспирин. И сжал зубы, насильно удерживая за ними болтливый язык. Язык рвался наружу, желая сказать — брякнуть, ляпнуть: «А смерть уже стояла у него за плечом…»
— Разве нет? — Ирина смотрела ему в глаза. — Не затянулась?
— Она стала шире, — глухо сказал Аспирин. — Но я привык.
* * *
Алена спала на боку, подложив руку под голову, другой рукой прижимая к себе медведя. Аспирин остановился посреди комнаты.
Было пять часов утра. Его пошатывало.
— Эй…
Он решил для себя: не проснется сразу — он не будет больше пытаться, повернется и уйдет. Дождется утра, так уж и быть… хотя дожидаться тяжело.
Она проснулась. Не ворочалась, не потягивалась — просто открыла глаза. Профессиональный разведчик, а не девчонка.
— Слушай, — сказал Аспирин. — Я тут… А я когда умру? Ты можешь сказать?
— Не сегодня, — она потерла глаза. — Ты за этим меня разбудил?
— А по-твоему, это незначительный повод?!
— Может быть, — она перевернулась на спину. — Кому как.
Он проглотил комочек слюны.
— А… слушай… Сколько я проживу?
— Откуда я знаю?
— А откуда я знаю, что ты знаешь и чего не знаешь?!
Алена села на диване. Укрыла плечи одеялом:
— Она плачет?
— Нет. Она вообще… с ним рассталась навеки. А он возьми да и разбейся к такой-то матери. Она вообще боится, что ее… ну, получилось, что она его прокляла напоследок. «Так не доставайся же ты никому»…