— Вот так они и сводят, — сказал Рогачев спокойно, — а локаторы у них — не то что самолет, муху заметят.
— Зевнули, — откликнулся Саныч. — Бывает, да и самолетов много.
Я сказал, что в этом нет ничего удивительного, так как все самолеты стремятся в одну точку — к бетону полосы, и Саныч поддержал меня.
— Все в одну точку! — воскликнул он весело и, передохнув, добавил: — На то и щука, чтобы карась не дремал!
Кто там щука, кто карась — разбираться не было возможности. Мы обошли еще один засвет и развернулись на посадочный курс. Облачность все больше светлела, и вскоре мы шли в ее разрывах. С высоты море казалось спокойным, но белые гребешки говорили о том, что оно кипит.
— О пляже нечего и мечтать, — вдруг сказал Рогачев, словно бы прочитав мои мысли.
— Пронесет, — возразил Саныч. — Дальше-то чисто.
Хорошо, если бы он оказался прав, подумал я, всматриваясь в размытую засветку на локаторе; возможно, это отбивалась не облачность, а полоса дождя. Я подождал еще секунду, хотя вряд ли можно было увидеть что-то конкретное.
— На пятом километре войдем в ливень, — доложил я.
— Да нормально, — откликнулся Саныч. — Я уже видел полосу...
— Приготовить дворники, — перебил его Рогачев. — Скорость на десять больше!
Саныч проворчал, что облачность светлая и дождя не будет. Но через минуту лениво застучали дворники и тут же застрочили пулеметами. Видно, они не справлялись или же полоса пропала, потому что Рогачев приказал:
— Держать по приборам!
Хотя Саныч и без напоминания должен пилотировать по приборам до самого приземления.
Ливень внезапно кончился, и нам открылся бетон полосы, тянувшийся от береговой черты до подножия горы, зеленое поле аэродрома, стоянки, самолеты, белое здание вокзала — словом, все то, что мы видели не однажды, но что каждый раз кажется каким-то иным.
Через двадцать секунд самолет уже бежал по бетону; мы зарулили на стоянку, выключили двигатели. Можно было расслабиться, но на это не хватало времени: надо было оформить документы и передать самолет, потому что через час другой экипаж полетит домой. Время посадки я, разумеется, не угадал, но это было не важно.
— Сматываемся! — дал себе команду Саныч и вытащил из-за кресла портфель.
Указание правильное, но как ему последовать? Санычу легче: должность второго пилота позволяет ему ничего не оформлять, не подписывать и не передавать, и, когда он надевает фуражку, можно считать, работа закончена. Я же должен дописать задание на полет, проверить все цифры и отдать на подпись командиру. К тому же мне хотелось уйти вместе с Татьяной, поэтому я и не торопился. Подумалось, что не следует отпускать ее от себя ни на шаг.