Капитан решительным жестом поднял на руки Сисси, Люси ухватилась, как обычно, за Фелисити, и вся компания выбралась, наконец, из дома.
На внутреннем дворе, как и вчера, толпились бывшие рабы Ройял-Оука, не представляющие, что им делать с полученной свободой. Дивон всей душой желал помочь им, но освобождение и доля риса, честно выданная каждому, были единственным, что он мог для них теперь сделать.
Дойдя до аллеи, Дивон усадил девочку под сень раскидистого дуба и обернулся, чтобы в последний раз полюбоваться родными местами. Сверкающие белые стены и стройные колонны вздымались, казалось, прямо из клубившегося над рекой тумана. Капитан любил этот дом и всегда думал о нем как о родине, особенно когда не выходил на берег месяцами, и в груди его поднималась острая тоска по своей болотной плантации.
«Ройял-Оук у тебя в крови, – говаривала бабка, – и так же, как манят тебя в дорогу соленые морские брызги, когда-нибудь болотный ил, проступающий меж пальцев, позовет тебя домой».
Дивон опустил голову. Многие годы прошли с тех пор, как ба сказала ему эти слова, но их сладкая горечь и поныне тревожила его душу. Что ж, теперь у него куда больше причин, чем болотный ил, вернуться сюда еще раз, ибо, может быть, в последний раз глядит он теперь на старый дом – гнездо многих поколений Блэкстоунов. Капитан никак не ожидал от себя подобной сентиментальности.
– Вы еще вернетесь, – прошептала Фелисити, подчиняясь какой-то неведомой силе, которая заставила ее произнести эти слова и бережно положить руку ему на плечо. Насмешливый взгляд сверху вниз остановил ее желание закинуть вторую руку ему на шею.
– Ты так думаешь? – Печальная улыбка, столь необычная для мятежника, тронула его губы.
– Да! – с уверенностью, какой она вовсе не ощущала, твердо ответила девушка. Может ли она теперь ручаться за других, если даже ее собственная судьба повернулась совсем по-иному, чем ей хотелось? Если бы в мире был порядок, то она бы сейчас крепко спала в своей уютной постели и грезила бы о тех красавцах, что умоляли о чести протанцевать с ней на последнем балу. Но та жизнь была теперь такой далекой, и возврата к ней быть не могло.
Фелисити задушила подступающие к горлу слезы и выпрямилась.
– Но не обнадеживайте себя, Дивон Блэкстоун! – добавила она и замерла, пораженная его смехом. – Что вас так рассмешило? – Она старалась поддержать его, и он принял это за шутку?
– Все в порядке, Рыжуля, – капитан присвистнул и неожиданно ловко подбросил ее в воздух, успев смачно поцеловать в самые губы, перед тем как опустить на землю.