– Я сама все скажу, Руфь. Можешь идти.
Однако рабыня не сдвинулась с места, и губы Юдифи сложились в злую ниточку.
– Что? Что случилось? В чем дело, Юдифь?
– Я бы предпочла сообщить вам эти новости лишь после того, как вы отдохнете. – Руфь все еще оставалась в комнате, и лицо Юдифи хмурилось все сильнее. – Я знаю, что вы очень устали.
– Хватит вертеть хвостом. Я ни капельки не устала, так что переходи прямо к делу.
Но если старуха действительно чувствовала себя бодрой, то этого никак нельзя было сказать о Фелисити. Она почти было собралась попросить, чтобы ей показали ее комнату, как раздраженный вопрос Эвелин помешал осуществить это желание.
– Что ты там вечно ищешь, Юдифь?!
Оторвавшись от открытого ящика, Юдифь зло тряхнула головой.
– Мои нюхательные соли всегда лежали в этом ящике! Руфь, это ты их взяла отсюда?
– Разумеется, взяла не она! – ответила за служанку Эвелин. – В этакой дряни нуждаешься только ты. А теперь, может быть, все-таки кто-нибудь скажет мне, что происходит?
В это время флакончик с солями был найден, и любопытство Фелисити на мгновение улеглось.
– Это Дивон… – начала было Юдифь, но остановилась.
– Дивон? – То, как старуха произнесла это имя, заставило Фелисити посмотреть ей прямо в лицо и увидеть, что и ей, пожалуй, требуются нюхательные соли: лицо почтенной дамы стало пепельно-серым. – С ним… с ним что-нибудь случилось?
– О, слава Богу, ничего особенного! – Юдифь окончательно отбросила колебания. – Ваш внук имеет девять жизней, как говорится в пословице, и если верить Руфь, то он снова в Чарлстоне.
И тут в первый раз за все время их знакомства Фелисити увидела, что злоязычная и язвительная Эвелин Блэкстоун улыбается по-настоящему. И эта добрая улыбка в свою очередь заставила уставшую, неприкаянную и все еще не знающую, что делать в дальнейшем, Фелисити Уэнтворт улыбнуться тоже.
– Да, мэм, – подтвердила сияющая Руфь. – Я узнала об этом нынче утром. Окаянный мальчишка снова удрал от поганых янки.
Когда Фелисити открыла глаза, косые лучи солнца мягко ложились на ее кровать и на всю обстановку незнакомой комнаты. Поначалу девушке показалось, что она снова у себя дома и отдыхает от надоевших и утомительных дневных визитов… Но это продолжалось всего лишь мгновение, а затем Фелисити с глухой тоской и почти с отчаянием вспомнила, где она находится и почему.
Она находилась в городе Чарлстоне, в спальне старой дамы, с которой едва познакомилась. Уткнувшись лицом в подушку, Фелисити постаралась не дать воли нахлынувшим на нее чувствам. Пусть пока все проходит совсем не так, как она представляла себе в своей уютной и безопасной спальне, но ведь идет война, война, приносящая действительно серьезные проблемы. Гораздо серьезнее, чем исчезновение ее кузины из Чарлстона.