Блэкстоун и на этот раз не сдвинулся с места, а только снял руки с ограды и вальяжно скрестил их на широкой груди.
– Вы были просто великолепны! А я испугалась и потому вчера никак не могла вас узнать. – Еще одна истина, и уже не важно, поверит он ей или нет.
Молчание продолжалось, как показалось Фелисити, целую вечность. Затем Дивон намеренно медленно оперся на ограду ногой.
– Вопрос остается прежним, мисс Уэнтворт: что вы делаете в саду моей бабки?
– Но ведь я уже сказала вам – хочу извиниться. – Девушка прикусила губу и отвернулась, чтобы он не заметил этой досадливой гримасы.
– Я спрашиваю вас не о том, мисс. Меня интересует, как вы здесь очутились.
– Я остановилась у вашей бабушки и полагала, что вам это хорошо известно.
В действительности это было ему неизвестно, ибо после слов Фелисити он мгновенно сбросил с себя нарочитое равнодушие.
– И давно ли?
– Со вчерашнего дня. – Девушка вдруг вспомнила, что совсем перестала следить за своим акцентом и быстро раскрыла веер, что бы отвлечь его внимание.
– Известна ли ей ваша хамелеонская сущность?
Фелисити судорожно обмахивалась веером, разгоняя ставший уже душноватым воздух.
– Что вы имеете в виду?
– Я говорю о вашем скоропалительном обращении из неутешной вдовы в первую красавицу бала.
– Ах, это… Сейчас я вам все объясню. – Фелисити, прошуршав юбками, встала и повернулась к Блэкстоуну боком. Ложь не была ее сильной стороной, и потому она предпочитала, чтобы зеленые непримиримые глаза внука хозяйки не смотрели ей прямо в лицо во время этой фальшивой истории. Девушка осторожно провела пальцами по белому восковому лепестку магнолии, оказавшемуся у ее лица.
– Я надела траур, потому что боялась. Путешествие в Чарлстон… это… у меня нет опыта в таких делах. – И она слегка улыбнулась.
– Тогда зачем же за них браться? – Прошлой ночью, валяясь на своей постели, он провел несколько часов в размышлениях об этой мнимой вдове, и все они свелись к тому соображению, что красавица Фелисити Уэнтворт не кто иная, как шпионка проклятых янки, ибо за то, что ее акцент происходил из местности, лежащей далеко за линией Мэйсона-Диксона, он был готов поручиться головой.
– Но почему? – Фелисити вытащила из рукава белоснежный платочек. – А обещания? Неужели вы не верите в то, что обещания выполняются, капитан Блэкстоун?
– Какое же обещание могло завести вас в далекий, полыхающий войной город? – отрезал он, игнорируя ее вопрос.
Девушка притворно всхлипнула.
– Я обещала своей кормилице. На смертном одре, – добавила она и слегка повернулась, чтобы увидеть его реакцию. Он не двигался. – Дома, в Ричмонде. Кормилица очень любила меня, но беспокоилась и о своих детях.