– Чему вы так изволите смеяться? – Фелисити вызывающим жестом подняла руки и уперла их в бедра. Губы ее сложились в тонкую злую линию, делавшуюся все уже по мере того, как Дивон продолжал заливаться отчаянным хохотом.
Смеху его, казалось, не будет конца.
– Неужели мое предложение настолько смешно?
Дивон в изнеможении схватился за бока, он буквально задыхался, и даже слезы выступили на его раскрасневшемся лице. Он явно потешался над предложенными деньгами.
Терпение Фелисити лопнуло.
Ее кулачок взлетел, но, прежде чем опуститься на тренированные мышцы его живота, был перехвачен умелой стальной рукой.
– Не надо повторяться, Рыженькая! – голос стал жестким, а ямочки на щеках, придававшие столь пленительное выражение лицу, исчезли, оставив лишь тень былого веселья.
Бороться с железной хваткой капитана Блэкстоуна было, разумеется, бесполезно, однако Фелисити все же предприняла какие-то слабые попытки проделать это.
– Пустите меня сейчас же, вы, животное!
– Животное? Вот как? – и одним рывком, так, что взвихрились ее юбки, Дивон притянул девушку снова к себе и, дыша ей прямо в лицо, прошептал:
– Что же произошло с истекающими медом губками, если даже такая деловая дама, как вы, предлагаете мне оплату за мои услуги?
Прикусив губу, Фелисити отвернулась, чтобы не видеть его насмехающегося лица. Что ж, она виновата сама, допустив со своей стороны необдуманную вспыльчивость, которая унесла всякую надежду на помощь Дивона Блэкстоуна в деле спасения несчастных детей. И все же девушка попыталась загладить свою оплошность. Невинно распахнув глаза, она повернулась к по-прежнему держащему ее за руку Дивону:
– Я не хотела ударить вас… То есть это была шутка.
– Брось, Рыженькая! Что бы ты ни говорила, что бы ни делала, в Порт-Ройял я тебя не повезу. – Дивон отпустил ее руку и откинул со лба непокорную прядь.
– Почему? – Фелисити старательно терла руку, словно пыталась избавиться от жгущего следа. Но Дивон, повернувшись к ней спиной, демонстративно молчал, обхватив ладонями железные прутья ограды, он смотрел куда-то на улицу.
Там, неподалеку от дома, шла женщина, сияющая матовой теплотой эбенового лица; плечи ее устало ссутулились под тяжестью прикрытой тканью огромной корзины. Дивон закрыл глаза. Вид этой негритянки почему-то совершенно расслабил его.
– Может быть, вы все-таки соблаговолите мне ответить? Повторяю еще раз: я согласна вам заплатить… – Фелисити замолчала, прежде чем произнести заветное слово, которое должно было купить его помощь. – Золотом.