Поморщившись, Ярослав снова улегся на спину. Ничего не менялось…
Два часа назад ему пришла в голову шальная мысль: а если… Света и Леня… не живы?..
Но он отогнал от себя эту ересь сразу, подумав о том, что Червонец достаточно рассудительный человек для того, чтобы совершать безрассудные поступки! Можно себе представить, что случится с ним и начатым им делом, если бывший разведчик Корнеев даже не услышит, а почувствует сердцем сообщение о том, что его семьи больше нет. Нет, Червонец так рисковать не будет. Ему проще отпустить Славу с семьей и забыть о нем навсегда…
Логично все сходится. Логика работает безукоризненно. Корсак прав. Но как можно лежать здесь, если Ленька… Он может болеть… У мерзавцев, что его охраняют, может не оказаться лекарств!.. Слава вспоминал минуты, когда сыну было плохо и он готов был отдать полжизни, лишь бы облегчить страдания дорогого ему человечка. А как искажалось в плаче лицо малыша… Как он кривил губки и сучил ножками…
По телу Корсака прошла судорога.
Света. Эта женщина, привыкшая следить за собой и быть всегда опрятной… Как она там обходится без всего? А как она плакала, когда кричал Ленька… Но тогда рядом был Слава, а сейчас никого нет, кроме уголовных рож, готовых на все…
Он начал с тревогой ощущать, как в душу его закрадывается безрассудное отчаяние.
С того момента, как ушел Червонец, прошло не более минуты. Еще не поздно подняться, задавить Крюка, догнать вожака и затащить в какой-нибудь заброшенный подъезд.
Червонец не был на войне, не воевал, рискуя жизнью. Он никогда не выходил в разведку и не переходил линию фронта. Он просто не понимает, просто не представляет, что делает с захваченным «языком» разведчик, когда хочет получить от него сведения… Червонец, привыкший резать, стрелять и поджигать, даже не догадывается, сколько на теле человека нервных окончаний! И сколько способов заставить каждое из них посылать в мозг команду прекратить упрямиться, когда тебе задают вопрос, на который ты в силах ответить!..
Червонец не знает, с какой болью и треском отдирается ото лба лоскут кожи, шириной в ладонь, когда его подрезают сначала ножом, а после рвут рукой! Он ни разу не находился на грани между сознанием и потерей оного от болевого шока, когда в сустав вставляется шило! А чего стоит вид отрезанного уха или носа – Червонец знает?.. А какого цвета и формы вырываемый из пальца ноготь – он знает?!
Он скажет, сука! Он скажет, где Света и сын! Не такие ломались!!!
Еще не поздно…
Вздрогнув, Слава рывком поднялся.
– Что думаешь делать? – поймав это движение, среагировал лежащий на диване Крюк.